О своих делах она тоже не забывала. Каждый день приезжала в госпиталь и развлекала больных чтением, дважды в неделю устраивала встречи в доме мисс Уэст, продолжая учить юных мисс декламации и актерскому мастерству, ежедневно навещала отца и играла ему на клавикорде. Вместе с Робертом и Кейт выезжала на прогулки верхом или приглашала их в гости и поила чаем прямо на берегу, расставив посуду на покрывале. Иногда, когда Роберт был занят, они вдвоем с Кейт бродили босиком по воде и собирали разноцветные камешки… Словом, жизнь казалась Мэри сказочно безмятежной; и тем сильнее она удивилась, узнав, что для ее возлюбленного в те дни все было иначе.
Стейн ничего не сказал жене об угрозах со стороны Таккера и заявлении Пелисье, чтобы не тревожить ее воображение, но себе постоянно напоминал о том, что предупреждали его не напрасно. Так и вышло: вскоре после свадьбы совет попечителей устроил в госпитале ревизию и затребовал финансовые отчеты за последние два месяца. Несколько дней какие-то люди копались в его бумагах и рыскали по всему заведению, но ничего подозрительного не обнаружили. Затем Берни и Риггз признались, что неизвестные лица обещали им крупные суммы за то, чтобы они нашли изъяны в работе доктора Норвуда и дали показания против него – то есть, попросту оболгали, но получили категоричный отказ. Стейн только посмеялся, но почему-то сразу подумал, что преследователи на этом не остановятся. И оказался прав, вот только предугадать их следующий шаг не смогла бы даже бурная фантазия Мэри.
Однажды поздно вечером, когда мистер и миссис Норвуд уже собирались лечь спать, в дверь их домика постучали. Стейн, понимая, что его услуги могут понадобиться в любое время, взял свечу и пошел открывать, но внезапно дверь распахнулась от пинка и в прихожую, оттолкнув доктора, ввалились двое рослых, плохо одетых мужчин, от которых несло табаком и пивом. Свеча выпала из подсвечника, покатилась по полу, и Мэри, опасаясь пожара, выскочила из спальни, чтобы ее поднять.
– Хватай калеку, – буркнул один из незванных гостей, жадно оглядывая полураздетую молодую женщину. – А я помилуюсь с его женушкой.
Его приятель ринулся к доктору, и Мэри в ужасе отшатнулась, представив, что эти двое могут сделать со Стейном и с ней… Но в следующее мгновение услышала дикие вопли и увидела, на что способен ее муж. Несмотря на увечье, он двигался быстро, нанося противникам точные удары в самые уязвимые места, и вскоре один из них с воем покатился по полу, прикрывая разбитое в кровь лицо, второй, выронив лом, мешком свалился доктору под ноги, а Стейн, невредимый, брезгливо отряхнул руки и повернулся к жене: