– Кстати, Мэри-Энн, сегодня ты познакомишься с Бэнксами – я пригласил их семью на обед, – проговорил мистер Айвор. – Думаю, и мисс Маккейн не будет против большой компании.
Роберт едва не опрокинул бокал и наградил Мэри таким взглядом, что ей захотелось провалиться сквозь землю.
– Мисс Маккейн? – переспросил он.
– Да, я не успел сообщить тебе, сын: вчера Мэри-Энн с таким восхищением отзывалась о девушке, которая помогла ей добраться сюда, что я попросил пригласить молодую мисс к нам на обед… Что-то не так, Роберт?
– Как вам сказать, отец… – Капитан задумался, ища подходящие слова. – Не думаю, что общение с ней и ее дядей, с которым она путешествует, доставит вам удовольствие.
– Вы ошибаетесь!
Роберт вновь бросил гневный взгляд на сестру, но ее это не остановило.
– Да, мистер Спенсер не слишком приятный человек, – вынуждена была признать Мэри, – но его племянница совершенно другая. Кэтрин умная, добрая, великодушная девушка, а если порой она и вела себя дерзко, так на то у нее были все основания.
Капитан в ответ предпочел промолчать. Его поразила перемена, произошедшая с Мэри: стоило ему нелестно отозваться о белокурой мисс, как она бросилась защищать подругу и даже внешне переменилась – выпрямилась, взгляд твердый, глаза блестят…
– Дети мои, не ссорьтесь! – нарочито строго проговорил губернатор. – Я предпочитаю сам делать выводы и составлять мнение о людях. Итак, сегодня я представлю Мэри семье моего друга, а чуть позже договорюсь с преподобным Майлзом и в ближайшее воскресенье, сразу после литании в нашей церкви Святого Петра, перед Богом и прихожанами объявлю Мэри-Энн Айвор своей признанной дочерью. В следующую субботу в государственной резиденции по этому поводу обязательно состоится бал.
Мэри смущенно улыбнулась и опустила глаза. Бал, на котором будут танцы… О, как она любила танцевать! Даже мысль о том, как она будет кружить по залу с кем-нибудь в паре, поднимала ей настроение. Котильон, менуэт, кадрили и буланже – она знала все фигуры и, если было нужно, придумывала их на ходу. И не меньше, чем салонные танцы, любила веселые шотландские пляски, особенно джигу.
После завтрака отец вывел ее в холл, где под присмотром дворецкого собрались все домашние слуги. Большинство из них были темнокожими, что удивило девушку, никогда прежде не видевшую столько африканцев в одном доме. Губернатор представил ее, велел прислуге выполнять все распоряжения дочери, как свои собственные, а потом пожелал Мэри доброго дня и отбыл в резиденцию. Девушка оглядела собравшихся в холле людей, которые смотрели на нее в ожидании приказаний. Но Мэри понятия не имела, кому и что следует приказать.