«Подумаешь, доктор, — сказала себе Юля. — И даже не доктор, а так, детский врач — это все равно, что фельдшер или ветеринар».
Тут как раз закипела вода, и Юля бросила в кастрюлю пельмени. В этот момент в дверь позвонили.
Юля на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок.
— Марина?!
«Она не в духе», — подумала Юля, разглядывая ее раскрасневшееся, мокрое, от слез лицо. Так она стояла, припав к двери, но потом подумала, что Марине с той стороны видно, что в глазок смотрят. Юле стало неловко, и она открыла.
Как ни странно, Марина не бросилась на Юлю с кулаками и не заплакала, а только тихо спросила:
— Можно?
Вид у Марины был грустный и испуганный.
— Марина, что случилось?
Глупый вопрос. Разве это не она обещала Марине, что сегодня с Александром Ивановичем приедет на дачу.
— А я как раз пельмени варю, — сказала Юля, — Будешь?
Она честно разделила пельмени пополам и достала из холодильника сметану.
— Что-то случилось? — спросила. Юля, чтобы как-то начать разговор.
— Нет, ничего. — И Марина задумчиво отправила в рот дымящийся пельмень.
— Ты из-за меня приехала?
— Из-за тебя. Хотела, чтобы ты знала, что я о тебе думаю, — улыбнулась Марина.
Откуда это спокойствие? Юля проглотила пельмень, и обожглась.
— Черт!.. Кто-то умер?
Марина часто плакала по поводу и без повода — это было обычное для нее состояние. Но теперь она была спокойна, слишком спокойна. Выходит, что-то случилось.
Но Марина не ответила, а вместо этого спросила:
— Ты сегодня видела моего отца?
— Видела, — сказала Юля и немного смутилась.
Она действительно видела сегодня Евгения Николаевича — И он шел с женщиной. Наверное, это была его сотрудница, а может, двоюродная сестра из Самары, потому что Юля слышала, что в Самаре у Марины есть двоюродная тетя. Но почему-то Юля решила не говорить, что он был не один. Может, это была паспортистка? У нее похожая прическа. Ерунда. Юля видела Евгения Николаевича со спины, но в женщине, которая шла с ним рядом, она без труда узнала Людмилу Сергеевну. Можно сколько угодно себя обманывать и уверять, что это была паспортистка и Евгений Николаевич случайно встретил ее во дворе, — И все-таки это была Людмила Сергеевна, она же Кошкина Л. С., или просто Кошка. Это была она.
Людмила Сергеевна Кошкина, завуч и страшная зануда, считала школу, где она преподавала физику, уникальной, а свои заслуги в сфере образования выдающимися. Однако Юля так не думала. Она всегда терпеть не могла Людмилу Сергеевну, а та, в свою очередь, не любила Юлю.
Юля, староста класса, всегда и со всеми была в хороших отношениях — к этому ее обязывало положение, а может, это просто были свойство ее характера. Но на Людмилу Сергеевну это ее качество не распространялось. Юля была воспитанной девочкой, но на уроках физики она не просто разговаривала вслух и грубила Людмиле Сергеевне: она как ни в чем не бывало могла встать посреди урока и, не говоря ни слова, выйти из класса, а потом, также не говоря ни слова вернуться. Людмилу Сергеевну это приводило в бешенство, и она хотела отомстить. Но ставить Юле двойки были не за что. Юля щелкала задачки как орешки. При этом становилась все более неуправляемой.