—Вся моя, — просто говорит он, но слова заставляют меня дрожать, несмотря на жару в комнате. Затем он делает это снова, на этот раз сильнее.
Я оглядываюсь по сторонам, но тут так тесно, что никто ничего не видит за моим длинным зимним пальто.Мой взгляд возвращается к нему, а моё дыхание учащается. Есть что-то невероятно сексуальное в том, что он решил сделать это в таком общественном месте.
—Я жду, Талия.
—Чего ждёшь? —я говорю хриплым голосом.
Его пристальный взгляд исследует моё лицо, когда его пальцы впиваются мне в бедро.
—Чтобы ты сказала мне взять тебя. Потребовала этого.
Наводящий на размышления комментарий Себастьяна напоминает мне о том глупом контракте, который мой мозг, кажется, временно забыл во время адского пламени между нами прямо перед пожарной сигнализацией прошлой ночью. Если бы я не была так сексуально расстроена, я бы нашла это забавной иронией.
—А как же контракт? —я хватаюсь за все, чтобы держать его в узде. Несмотря на горячие моменты, которые у нас были, я знаю, что его подпись на этой бумаге была единственной вещью, которая заставляла его держаться. Он человек слова, прежде всего.
Себастьян пожимает плечами.
—Этот придурок уволил меня два дня назад.
—Джаред тебя уволил? —я напрягаюсь. Ничто не мешает ему давить на меня сейчас. Серый только что стал черным. — Почему ты не сказал...
—Я сказал ему, что ты наняла меня. — Безжалостная улыбка трогает его губы. —Он был недоволен.
Я проглатываю свою нервозность.
—Уверена, это его здорово разозлило. Так почему ты все еще здесь?
Эта улыбка становится прямо-таки волчьей.
—Я жду, Талия.— Его большой палец останавливается на «местечке» на моих джинсах, что мгновенно меня возбуждает. —Я хочу услышать, как ты говоришь, что хочешь меня.
Когда я начинаю сжимать губы, его большой палец давит на меня, мой живот трепещет, а пульс скачет от возбуждения.
—Ты произнесламоё имя, пока спала, —самодовольно произносит он. — Ты сделала это несколько раз прошлой ночью.
Я действительно произнесла его имя во сне? Щеки пылают, я наклоняюсь и пытаюсь убрать его руку, но он просто сжимает меня еще крепче и наклоняется ближе, говоря у моего виска:
—Неужели так сильно «болит» внутри, что подташнивает? Есть только одно лекарство, которое поражает тебя до глубины души, и я могу удовлетворить тебя.
— Слишком высокомерно,—я отвечаю ему прямо в челюсть, и сарказм обволакивает меня, как пуленепробиваемый жилет.
Он обхватывает мою шею сзади, когда его губы касаются моего уха.
— Не высокомерно. Уверенно. Так ты заставляешь меня чувствовать себя каждый раз, когда мы вместе. Невероятно, глубоко удовлетворённо.— Отступив, он пристально смотрит на меня. —То, что у нас есть— это больше, чем связь, основанная на сильном влечении и сырой химии. Называй это дружбой, называй взаимным уважением на самом высоком уровне, называй как хочешь, Талия, но не игнорируй его существование. — Он наклоняет мой подбородок, заставляя посмотреть на него.—Я больше не позволю тебе отрицать нас надуманными оправданиями. Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и сказала это.