Чувственный ритм песни играет на заднем плане, и когда Себастьян открывает глаза, я стараюсь не реагировать на похоть, превращающую ярко-синий в бирюзовый оттенок. К его чести, он не прикасается ко мне. Я впечатлена, он держит свое слово, держась за основание кресла.
— Песня все еще продолжается, а это значит, что ты должна танцевать, — говорит он не терпящим возражений тоном.
— Я на твоих коленях, — я раздражаюсь и притворяюсь, что не чувствую всего в паре дюймов от себя его жара.
Он наклоняется и говорит рядом с моим ухом, его хриплый голос воспламеняет каждый нерв:
— Если хочешь, чтобы я ответил, обними меня за шею и танцуй.
Перемещение моего тела с раздвинутыми ногами по его мускулистым бёдрам, не держась за него, почти невозможно, поэтому я вздыхаю и опускаю свои связанные запястья над его головой. Когда я начинаю медленно двигать бедрами под песню, Себастьян использует мое положение, не позволяя мне отступить, и скользит носом по моей шее. Вдохнув около моей челюсти, он тихо говорит:
— Сними обувь.
Я поражена его просьбой, но скидываю свои туфли. Это дает мне шанс немного отстраниться от его тела.
В ту же секунду, как я скидываю каблуки, Себастьян командует:
— Подверни ноги под себя и расположи ступни под моими коленями. — Когда я сомневаюсь, он ухмыляется. — Я знаю, какая ты гибкая.
Я стараюсь не пыхтеть, когда делаю, что он просит, но как только моя вторая нога закинута, я слишком поздно понимаю, что эта поза толкает мое тело вперед и прекрасно выравнивает меня с его эрекцией.
Когда я начинаю убирать ноги, он рычит в районе моего подбородка:
— Моё условие. Оставайся на месте.
— Это уже третье, — шёпотом выдыхаю я, когда он опускает нос к моему декольте и вдыхает, показывая свое одобрение.
— Почему ты перестала танцевать? — он говорит будничным тоном, когда начинает двигать бедрами в медленном, возбуждающем покачивании. Затем скользит эрекцией вдоль моей плоти.
— Я... Я не могу так танцевать, — говорю я, мой голос дрожит от желания.
— Ты можешь. Двигай бедрами вместе с моими.
Я понимаю, что даже не пытаюсь. Мое тело движется само по себе.
— Черт, ты хороша.
Его голос сел от желания, а жар его тела и мышечная твердость под моими ногами мешают сосредоточиться.
— Скажи мне, Себастьян, — напоминаю я ему. Мой голос — едва слышный шёпот. Я так стараюсь сохранить самообладание, в то время как его движения становятся более агрессивными. Каждый раз, когда он двигается, он касается моего клитора достаточно, чтобы мои внутренности чувствовали себя бесплодными и пустыми, жаждущими наполнения.