О режиме цейтнота я и правда позабыл, а вот наглый попугай из клуба никак не шёл из головы.
В субботу вечером я отправился на набережную. Гулял вдоль медленно катящего свои воды Дона и смотрел на жидкое стекло, рябившее от проходивших мимо теплоходов. С борта звучали последние хиты вперемешку с простыми мотивами восьмидесятых.
Вокруг тянулась нестройная вереница отдыхающих. Люди смеялись, держались за руки, ели мороженое и пили приторно сладкий лимонад. Жизнь казалась простой и лёгкой. Проблемы остались где-то далеко — ничто не мешало радоваться жизни.
То ли от воды, то ли с противоположного берега, погружённого во мрак, потянуло прохладой. Я остановился у парапета, отвернулся от картины всеобщего счастья, которую так часто можно увидеть вечерами в выходные дни на главных улицах всех городов на свете, и уставился вниз на тихую воду. Сейчас я не мог разглядеть почти ничего, кроме отсвечивающих гребешков фольги, пущенных старыми шумными моторами в аккомпанемент желтоватого света уличных фонарей.
Я бы мог размышлять годами о том, что же скрывается там, на глубине всего нескольких метров, а мог бы нырнуть в этот самый миг, проверить и вернуться, мокрый и пропахший речной водой, на ухоженную набережную, распугивая семейства, словно сумасшедший…
Набережная осталась позади, через пять минут после того как я оказался в машине.
Искусственный свет фонарей вёл меня по улочкам города, указывая дорогу. Очень скоро машину тряхнуло от наезда на знакомые линии трамвайных путей. Я пронёсся мимо нужного закоулка, чтобы развернуться подальше и припарковаться у обочины. Потушил фары и свет в салоне.
Отсюда прекрасно просматривался поворот к клубу. Избитый колдобинами, он заставлял водителей скинуть скорость до минимума, если им не хотелось скрести брюхом о камни. Сбоку от этого места горел фонарь, бросая косые лучи света в салоны чужих авто.
Машина подъезжала за машиной — близилась полночь. Такси тоже не были редкостью. В одном из них приехал Миша. Его ровно уложенное пепельно-блондинистое каре я узнал сразу.
Выпрямился на сидении, когда машина уже скользнула за поворот. Теперь оставалось дождаться красавчика. То, что он вряд ли покинет клуб один, я знал, и… и… и что, Олег? Какого ты вообще здесь забыл?
Зачем мне это и что я собираюсь делать дальше, я не знал.
Через несколько часов первые такси стали возвращаться за своими нагулявшимися клиентами. Я не знал, был ли Миша ещё в клубе, или уехал с кем-нибудь на тонированной тачке; таких уехало отсюда около семи…
Нет, вот он! — понял я, углядев светлую макушку, притиснувшуюся к боковому стеклу.