– Не упоминай этого имени, Пиотр. Не оскорбляй присутствующие здесь силы, а иначе, – старик погрозил ему пальцем. Голый, вымазанный грязью и безумный человек, – иначе я накажу тебя.
В свете огня мальчишка видел старый, покрытый копотью котел, и, Отец Переправы, какая же здесь стоит вонь! Смрад впитался в каждую травинку, в каждую сосновую иголку. Неподалеку от котла лежал инструмент. Кирка, лопата. Старик, должно быть, трудился здесь, и, проследив направление взгляда своего гостя, он ухмыльнулся в седую, позабывшую о гребне бороду:
– Это был праведный труд, сынок. Я хорошо поработал.
Безумец замер, огляделся по сторонам и вслушался в мертвенную тишину леса.
– Да, Сестры. Это честь для меня. Я так рад, что освободил вас из дерева. Я так рад, что именно в эту ночь сей Холм обретет смысл, – пауза. Пиотр вслушивался в каждое слово безумца, в его хриплое и сбивчивое дыхание. – Я не прошу награды, ведь само служение уже является наградой, – он уставился в темноту, говорил с ней, и, кажется, тьма отвечала ему.
– Дедушка.
– Заткнись, – захрипел старик, – не смей открывать пасть, когда говорят Сестры! Иначе, – он опять поднял указательный палец вверх и добавил, – я выбью тебе все зубы. Чтоб ты усвоил урок. Сестры, вы же не против?
Пиотр закрыл руками лицо. Всем сердцем он желал одного, чтоб его отец оказался здесь. Да, Ансгар бы показал этому выродку, каково это пугать детей. Безумец не приблизился к нему ни на шаг, но Пиотр, сын уважаемого в Подлеске человека, знал – у безумцев очень короткое расстояние между словом и делом. Отец учил его не показывать собственный страх. Это был хороший совет, но сейчас от него не было проку.
– Сестры не против, – улыбнулся старик, – но ты толковый мальчик. Ты послушный мальчик. Погляди сюда да не боись. Погляди-ка на то, как славно я поработал. Это был славный труд, Пиотр, – он указал на яму в центре поляны. – Не идеально, но я наберусь опыта, обещаю тебе. Скоро сюда придут люди и принесут вторую жертву, – старик посмотрел Пиотру в глаза и, увидев в них понимание и ужас, захохотал.
– Меня зовут Вит, – представился он наконец и, усевшись напротив Пиотра, протянул руки к огню. – Успокойся, мальчик. Тебе нечего бояться. Ты же не боишься? Сестры сказали, что ты вспомнил о каком-то Ансгаре. С этого человека будет толк?
– Сам у него и спросишь, – выдавил из себя Пиотр. Угрозы давались ему с большим трудом и в менее напряженной обстановке, а сейчас он не мог успокоить дрожь в членах. – Я не боюсь, – мальчик понимал, что если не бежать сейчас, то потом может быть поздно. Осмотрев собеседника, Пиотр решил, что того не хватит сил догнать его. Но хватит ли сил у самого Пиотра побороть страх?