Я не заметила, когда ее виртуальная дочь стала плохой матерью. Она приходила ко мне и говорила – у тебя детям есть нечего. Ну где нечего-то, убеждала ее я, вот, видишь – суп, ленивые голубцы, и творожная запеканка! Вот фрукты, вот помидоры! Она торжествующе отвечала – а у тебя нет вареной курицы!!!
Зачем мне нужна вареная курица? Дети ее даже не любят! – А ты не можешь сделать им бутербродик с курочкой! – и мама побеждала в своей правоте.
После моего отъезда из страны видимо я стала еще хуже.
Я ничего не могла поделать с ее дочерью. Поначалу я пыталась отвоевать свое место, но потом поняла, что это бесполезно. Ей нужна ее виртуальная дочь. И она будет делать все, чтобы оставить ее в своей голове в том виде, в котором она ее устраивает.
«Ты уже когда-нибудь скопируешь мне свои рецепты?! Можно до самой смерти от тебя не дождаться!»
Я уже копировала их и дважды отсылала электронкой. И один раз распечатывала на бумаге. Но мама этого не помнит. Куда она все теряет, я не знаю. Она помнит только то, что у меня лежат рецепты, которыми я не поделилась.
Три года мы ругались с ней о диете моей дочери. Бабушке очень сложно не кормить ребенка пряниками, видимо есть в этом что-то инстинктивное. Пряники, печенье, конфеты и сухарики нам были запрещены. Я неустанно ей повторяла все – диагноз, запреты, последствия нарушения.
Через три года она обиженно мне сказала – а откуда я могла знать, что у нее проблемы с пищеварением? Ты никогда мне не говорила!
Два года подряд она жаловалась мне на свое бедственное финансовое положение. Во время каждого разговора. Наконец я не выдержала и с цифрами в руках рассказала ей, что на члена семьи ее доход в ПЯТЬ раз превышает мой. Она умолкла. В ее воображении я представлялась богатой дочерью, которая не поддерживает мать – хоть и работающую, но все же пенсионерку. Математика сломала эту очень удобную для нее картину.
Больше я не слышала от нее жалоб. Но через несколько месяцев она в беседе обронила – не понимаю, почему вы не делаете этого – с вашими-то доходами можно было бы себе позволить (это видимо был отсыл к моей жадности). Я напомнила ей, сколько денег в моем семейном бюджете. Она снова обиделась – а откуда я могу знать, что у вас так плохо с деньгами, если ты мне никогда о себе не рассказываешь?
Они забывают. Забывают все, что не в их интересах помнить. От этого жутко. Бессмысленно напоминать им что они поступили с тобой дурно – они абсолютно уверены в том, что ничего подобного не было. Слова, поступки, совершенные ими, сломавшие или испортившие тебе жизнь – они забывают.