— Привет, детка! Соскучилась по мне? — Бет смеется в трубку.
— Я должна бы сказать, что да, соскучилась. Но нет. У меня нет времени, чтобы скучать в отпуске.
— Внимательно тебя слушаю. И почему мне кажется, что в этом замешан фокусник?
Я чувствую, как горит мое лицо, потому что меня застают врасплох. Я откашливаюсь, пытаясь потянуть время.
— Давай, Миа! Всем было понятно, что между вами что–то есть. Когда Бен возвращается из Сиэтла?
— Уже вернулся. Вчера. — Потом я рассказываю, что произошло в воскресенье. Она не перебивает, я даже иногда спрашиваю, слушает ли она меня еще. Я понимаю, что шокировала ее.
— Правда, я… Подожди, мне нужно присесть. Фух…
— Извини, — говорю я, не в силах выдавить даже улыбку. — Я не хотела тебя пугать или что-то в этом роде.
— Нет, все хорошо. Я бы в жизни не поверила, что ты на такое способна. Не ты! И как ты себя чувствуешь?
Потираю виски и смотрю в окно. Смеркается, и я начинаю волноваться. Надеюсь, Джей сдержал обещание и ехал осторожно!
— Честно, я не нахожу слов для всего… этого. Все чертовски запутано.
— Да, я тоже так думаю, — Бет снова смеется. — Но я рада за тебя, дорогая. Искренне. Я бы тоже с удовольствием… Я имею в виду, эй, он же сексуальный до неприличия. И обаятельный. И я балдею от его акцента.
— О, да, — соглашаюсь я. — И его руки. И у него есть пирсинг в соске, думаю, недавно его сделал. И он…
— Дерьмо, Миа, перестань меня мучить! Завтра Рождество, а ты надо мной издеваешься безбожно! — Бет театрально стонет в телефон.
— Извини. Больше ни слова о сексе, обещаю, — говорю я виновато и слышу возмущенный крик.
— Ты с ума сошла? Именно это я и хотела сейчас услышать! И в подробностях. Что вы делали? И как? Все вместе или вдвоем, а третий смотрел? Проклятье, мне нужно открыть окно. Мне стало жарко от этих мыслей.
Я вздыхаю.
— Забудь. Никаких подробностей. — Мне, кстати, тоже жарко, когда от воспоминаний электрический импульс проходит сквозь мое тело.
— Вот, блин. Кстати… Томас прислал мне рождественскую открытку. — Ее голос наполнен счастьем, что заставляет меня переживать.
— Я рада за тебя, очень, — говорю я осторожно. Больно осознавать, что она влезла в то, что не закончится добром. И открытка, думаю, была не больше, чем жестом вежливости, в конце концов, она его ассистентка, и Томас должен понимать, что делает. Но Бет видит в каждом дружеском приветствии нечто большее, и это продолжается уже больше года.
— Не придумывай больше, чем есть на самом деле, ладно?
— Под своим именем он написал ХХХ, Миа. Не знаю, как ты это интерпретируешь, но я прекрасно знаю, что это значит.