Я тихо вздыхаю.
— Бет, правда… зачем ты это начинаешь? Не мучай себя.
— Я не могу по–другому. Если человек влюблен, то ничего вокруг не замечает.
— Правда, — бормочу я. Я опять отвлекаюсь, и меня начинает мучать совесть.
— Если вдруг почувствуешь себя одиноко — просто приезжай, ладно? Ты можешь переночевать на диване. Наша квартира свободна от рождественского барахла, обещаю.
— Спасибо, дорогая. Но все в порядке. А тебе желаю повеселиться с твоими мужчинами!
Я кладу трубку и иду в спальню, чтобы застелить кровать. Но перед тем как снять постельное белье, я падаю на середину матраца и зарываюсь лицом в подушки. Кровать пахнет нами. Джеем, Беном и мной. Привычный запах мужа, который смешался с чужим запахом Джея, одновременно успокаивает и возбуждает меня. Закрыв глаза, я снова вижу вчерашние события. Они вызывают дрожь в моем теле, проходят током от головы до ног, зажигают и воспаляют меня. Бен сзади. Голова Джея между моих ног. Блеск его глаз, когда он на меня смотрит. Губы Бена на моих, такой горячий и более страстный поцелуй, чем обычно. Вздохнув, я поворачиваюсь в кровати, вдыхая запахи, впитывая в себя воспоминания, как будто я могу их там оставить навсегда. Есть такие воспоминания, которые хотелось бы запечатлеть навечно, и становится больно от мысли, что все равно их, рано или поздно, забудешь.
Джей настолько отличается в постели от Бена. Он доминирует, руководит, заботится обо мне, но также и эгоистичен, и требователен. Не может быть ни вопросов, ни дискуссий. Он просто делает и требует. И я позволяю вести себя, как в танце, позволяю заражать себя своей похотью, которая не знает стыда. Бен, наоборот, деликатный, спокойный и рассудительный. И предсказуемый. И только вчера он заразился так же, как и я.
От воспоминаний о том, какие грязные словечки шептал мой муж мне на ухо, я смеюсь. Такого я в жизни от него не слышала. Джей всегда грязно ругался во время секса, каждое второе слово должно было быть скрыто цензурой. А от Бена до вчерашнего вечера я слышала только стоны, иногда признания в любви шепотом. А вчера… Господи, мне жарко. Кстати, на улице уже темно, но от мужчин до сих пор ничего не слышно.
Я встаю, беспокойно набираю номер Бена, но телефон звонит на кухне. Он забыл его дома. То же самое и с Джеем. В какой–то момент, у меня возникает дикое желание порыться в его телефоне, но я заставляю себя этого не делать.
Нехорошие мысли съедают меня. Разрастаются внутри, несмотря на то, что я пытаюсь прогнать их прочь. Прошло четыре года, было Рождество, когда поздним вечером мне сообщили, что мои родители умерли. Вместе. Когда ехали ко мне. Даже если они никогда не говорили, что любят меня, даже если они не были самыми радушными и эмоциональными людьми на земле — я все равно их любила. И их утрата, с одного на другой момент, выбила почву у меня из–под ног. Я чувствовала себя одинокой и брошенной. Я плакала, кричала, отрицала, не хотела признавать случившееся.