Она застала Питера в весьма странном для него положении: он сидел в кресле со стаканом виски в руке.
— Папа, — тихо ахнула Рэчел, — я не понимаю, что происходит? Я нигде не могу найти ни Кэт, ни мамы.
— Они уехали, — мрачно отозвался Питер.
— Как это, уехали? — изумилась Рэчел, — куда? Зачем?
— Потому что разошлись.
— Что ты имеешь в виду? Разош… — Рэчел прижала руки к щекам, — ты что, шутишь?
— Я что, похож на шутника?
— О Боже! Да вы все сошли с ума!
Питер молчал, смотря куда-то в угол.
— Господи, — девушка попятилась, — какой ужас! Да вы что? Так нельзя!
Не получив никакого ответа, она всхлипнула и вышла.
Кэт сидела в гостиной, где вся мебель была покрыта чехлами и внимательно осматривалась по сторонам. Потом подняла глаза на мать и спросила:
— Ты уехала из-за меня?
— Кэтти, ты не центр вселенной, — отрезала Беатрис, — есть и иные причины, но это тебя не касается. Здесь мне будет легче за тобой следить.
— Но мамочка, я не собираюсь убегать.
— Вот и прекрасно. Мне вовсе не улыбается гоняться за тобой по всей Англии. Устраивайся наверху. Там есть подходящие комнаты.
Беатрис огляделась по сторонам. Как же она давно тут не была! С тех пор, как умерла тетя, она не заходила сюда и не знала, что здесь творится. Сколько пыли!
Выйдя в коридор, Беатрис позвала Лиз и велела ей заняться делом, вместо того, чтобы подслушивать под дверями чужие разговоры.
— Кэт, я еду в Лондон, — сообщила женщина дочери и добавила, — по делам.
— Почему бы тебе не взять меня с собой? — полюбопытствовала Кэт.
— Потому что я уже сказала, что не развлекаться еду.
— Но мамочка, тут скучно.
— Ты хочешь выйти замуж или нет?
— Хочу.
— Тогда сиди здесь и скучай. Все полезнее, чем шляться где попало.
Она все еще немного сердилась и потому была резка.
— Хорошо, мамочка, — тут же согласилась девушка, — ты едешь искать мне мужа?
— Не думаю, что мне так повезет с первого раза.
Сев в седло, Беатрис галопом поскакала по дороге. Она прекрасно держалась в седле и обычно предпочитала этот способ передвижения. Тем более, теперь, когда ехала одна.
На улицах города было большое оживление. Огромное скопление народу, все нарядно одетые, они шумели, пели, веселились, смеялись, танцевали. Короче говоря, их настроение было прямо-таки противоположно настроению Беатрис, поэтому она лишь поморщилась неожиданной задержке. Ее лошадь почти совсем остановилась, и женщина была вынуждена стоять посреди толпы и ждать, когда она поредеет. Люди поднимали головы, смотрели на нее и отпускали беззлобные шуточки, а некоторые весельчаки даже отваживались звать ее за собой. Все это, разумеется, ей совершенно не нравилось.