У меня даже в носу стало мокро. Сморгнув слезинку умиления, я всхлипнула и кивнула Марго:
– Прощайтесь, нам пора. – И обратилась к подруге подопечной: – Если твоя мама не будет возражать, можешь завтра прийти в гости. Если захочешь, присоединишься к нашей игре.
– Точно! – запрыгала от радости Марго. – Это очень интересно! Мы были шоколадными снеговиками! А еще искали жесткие диски. – Она схватила подружку за руку и порывисто произнесла: – Если придешь, то будешь выбирать задание. Настя, ну попроси маму отпустить тебя…
– У меня нет мамы, – обезоруживающе просто ответила девочка. – Думаю, папа не будет возражать. Я приду обязательно!
Пока они прощались, я молча смотрела на подруг: у них больше общего, чем хотелось бы. Хлопнула в ладоши.
– Ну что, дорогой, побежали домой?
– Побежали, дорогая, – тут же вспомнила игру Марго и улыбнулась: – Вот бы папа по-настоящему был с нами.
– Может и будет, – хитро хмыкнула я.
Моя идея нравилась мне все больше и больше. И Люся не права, никаких неприятностей не будет. Но к бабке на всякий случай сходить надо.
Когда водитель остановился у дома Лаврентьева, Лев качнул головой и встрепенулся. Кажется, умудрился задремать. Зевнув, отпустил машину и медленно побрел к дому. Так вымотался за этот чудовищно длинный и насыщенный день, что с трудом передвигал ноги. А еще вчера он планировал провести его совершенно иначе: весело, со своими девочками.
На лице Лаврентьева заиграла улыбка: своими девочками. Как же приятно думать о Любе как о своей. Одно это дает силы смириться с неудачей, которая его постигла. Улыбка растаяла. Увы, так тщательно расставленная ловушка не сработала. Либо противник Льву достался весьма хитрый, либо… Неужели все это лишь фата-моргана? Неужели Лаврентьев придумал происки тайного врага?
Открыл дверь и прислушался. Время позднее, все уже спят. Даже Люба, которая наверняка ждала его для «игры». Ох, Лаврентьев бы и сам не против с ней поиграть. Особенно в семью, но…
– Вы поздно.
Голос раздался так неожиданно, что Лаврентьев с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть. Повернулся к лестнице, где, скрестив руки на груди, стояла Люба. Такая строгая и… как ни удивительно, ничуть не осуждающая. Глаза няни улыбались, и смертельно захотелось подойти и, вжав девушку в свое тело, зарыться лицом в ее пахнущие летней травой волосы. Так, что Лев сжал до белых пальцев ручку двери, чтобы сдержаться.
– Планируете побег? – уточнила Люба и кивнула на порхающих в открытом проеме бабочек. – Не ожидали, что буду ждать вас? Но я же мать, а у нас сегодня день семьи. Как я могу лечь спать, если моего ребенка еще нет дома?