— Да уж, — ухмыльнулся Пилар, пропуская брата в дверях вперед. — Нет на свете беспомощней существа, чем двухсотлетняя демоница с кучей амулетов и кристаллов силы на шее. Она уже и думать о нас забыла. Небось, или гостит у отца, или борется с очередными призраками прошлого.
— Как ты сказал? — Дар остановился и посмотрел на собеседника. Взъерошил челку. Улыбнулся. — Конечно! Почему я сам не понял? Она в чаще одаряющих птиц!
Пилар грубо схватил Дара за плечо и впился в него взглядом.
— Надеюсь, тебе хватит ума не соваться туда из-за женщины, которую ты и поиметь-то толком не успел? Кому станет лучше, если ты погибнешь из-за юбки?
Дарсир покачал головой и осторожно убрал руку Пилара.
— Ты, видимо, не в духе сегодня, братец, — шумно вздохнул и потер подбородок. — Я пойду туда не из-за женщины, что еще не успел распробовать, а из-за живого существа, которого предал. Отдал врагам, вместо того, чтобы придумать устраивающее всех решение. До юбкопоклонничества я еще не дошел. А ты с возрастом растерял былой задор и храбрость. Грош цена тому магу, который боится встреч с новыми сущностями.
— Я просто разумен, — нахмурился Пилар. — Поход в чащу одаряющих птиц — верная смерть. Без веской причины и подготовки там делать нечего.
— Ты прав, — подытожил собеседник. — Причина у меня веская, а подготовкой займусь прямо сейчас. Только перекушу.
Дар развернулся и, пройдя несколько шагов, уселся за накрытый стол. Пилар последовал за ним. Ели молча, каждый поглощенный своими мыслями. У них частенько случались подобные споры: осторожный Пилар ворчал на Дарсира и обвинял того в безрассудстве, но после остывал и почти всегда помогал брату. Они оба знали, чем закончится перепалка и каждый старался найти правильные слова для решающего разговора.
— Я пойду один, — нарушил молчание Дар. — Если через пару дней не вернусь, приходи, выручай своего брата-балбеса.
— Ладно, — Пилар отвлекся от еды. — Но тебе надо хорошенько подготовиться.
— Другой разговор, — улыбнулся собеседник. — Закончим с обедом и за дело!
Всякому пожелавшему отправиться без приглашения в чащу одаряющих птиц следовало заранее распроститься с жизнью и, в то же время, сохранить все самые светлые думы о ней. Птицы не знали пощады ни к смертным, ни к вечным, нарушавшим их покой, но если, по странному совпадению, случалось так, что ни не трогали добычу, мысли приходились как нельзя кстати. Потому что чаща отпускала только тех, кто действительно хотел вернуться, тех, у кого были прочные связи с реальностью.
Дар догадывался, что Эллу к птицам забросил Последний советчик, не уловив за ней мыслей и сильных привязанностей в настоящем. Амулет посчитал себя выполнившим обязательства и передал игрушку своим живым собратьям. Когда-то давно Тел-ар-Керрин создал Последнего советчика из души побежденной одаряющей птицы, и амулет, видимо, так и не утратил связей с пернатыми. А чародейка оказалась подходящим подарком. Других разумных объяснений ее исчезновению у Дарсира не было. И он очень хотел, чтобы оно оказалось верным. Потому что лучше страшный враг, чем неизвестность.