Блестящее решение, гениальное в своей простоте. Она даже не усмехалась над Махмудом, который часами готов был восхвалять собственную мудрость и умение выбраться из провала, кишащего змеями — так он охарактеризовал опасность, которую они с его ставленницей едва избежали. Фаворитка с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться над надутым от важности капа-агасы, её так и подмывало крикнуть: «Дурак! Это я, я всё придумала и организовала, теперь ты — мой исполнитель, но даже не подозреваешь, что я верчу тобой как хочу!» Но она сдерживалась. Будущей валиде-ханум надо уметь притворяться. И взращивать в себе полезные навыки уже сейчас.
Но сегодня…
Второй овод, работающий в подсознании будущей султанши, вонзил своё жало прямо в сердцевину её беспечности. Повелитель слишком долго не призвал новую звезду к себе, хоть до последней встречи делал это ежевечерне, особенно когда её связь с луной прекратилась, и ничто теперь не мешало удовлетворению его страсти. Не звал, не являлся сам, не присылал безделушку в подарок… Не выдержав, она кликнула своего юного евнуха из личного штата прислуги, выделенного султаном вместе с новыми покоями. Да, она обзавелась не только верными рабами, но и собственными шпионами, которые следили как за обитателями гарема, так и за шпионами капа-агасы. На всякий случай…
И вот этот мальчик, неравнодушный и преданный, явился, наконец. Но, вместо успокоения посеял в её душе семена новых тревог.
Рыжая вернулась от послов…
Это ещё не беда, возвращаются все — и смирно поджидают решения Повелителя о своей скромной судьбе.
Т а вернулась девственной. Любо дура, либо… хм. Наоборот, слишком изворотлива и умна для такой юницы. А султан, значит, весь вечер провёл в приятнейшей беседе именно с тем послом, который, хоть и не лишил её невинности, но оказался настолько умён, что привлёк к себе высочайшее внимание, да ещё надолго. Повелитель даже передал подарок кому-то из его женщин. О шайтан! Откуда взялся на её голову этот маленький галл? Нет, точно, не на удачу…
Но главное — Хромец долго потом беседовал с Главной Смотрительницей. И о чём-то распорядился. Будь это приказ о казни нерадивой одалиски — ту уже зашивали бы в мешок, не посмотрев на позднее время, но в большом гареме и в прилегающих к нему покоях было тихо. Значит… Кекем пока не трогают. И, возможно, даже наградят, перенеся на неё частичку благоволения, уделяемую франкскому посланнику. А что самое неприятное — пусть и издалека, но она чем-то заинтересовала султана, и теперь он может пожелать её увидеть…
В задумчивости Гюнез сперва не расслышала, о чём ещё толкует её маленький доносчик. Переспросила.