— Слишком много "простите".
— Пр… — я осеклась, понимая всю глупость происходящего и от стыда закрыла лицо ладошками, прижавшись к груди его высочества. Гессен вновь и вновь толкал меня мордой в спину, не позволяя отстраниться от господина Ренара.
— Гессен настойчив. Хочет, чтобы я вас простил, — сухая констатация факта. Но я почти не слышала слов, чувствуя лишь теплые ладони на своей талии и наслаждаясь случайной близостью, которая наверняка не повторится.
— Господин Ренар, у меня не было злого или корыстного умысла, — я отважилась поднять глаза, надеясь, что смогу убедить эрцгерцога, надеясь, что он поверит без лишних слов.
Он смотрел на меня, словно читая, как книгу, а затем произнес:
— Знаю.
— Спасибо, — улыбнулась я, а Гессен, словно понимая, с облегчением фыркнул и перестал толкаться. Однако он стрелял глазками в шкаф и рыл копытом сено. — Кажется, кто-то заслужил пучок шалфея. Как вы думаете, господин Ренар?
— Теперь это ваш подопечный, вам и решать.
— Что это значит? — настороженно замерла.
— Вы больше не будете прислуживать в доме. Отныне ваше место здесь.
— На… на конюшне? — упавшим голосом выдохнула я. Так и думала, что за провинности меня отправят заниматься тяжелым и неприятным делом. Например, разгребать навоз за лаки и конями, коих в соседних вольерах было не мало.
— Рядом с Гессеном, — поправил он. — Это особое животное. Он никого к себе не подпускает, но всем лаки требуется забота.
— Кто же за ним ухаживал прежде?
— Уверен, вы сможете найти общий язык, — уходя от ответа, отчеканил он.
Я достала из шкафа пучок шалфея и протянула животному. Лишь сейчас заметила, что лаки хромает и хромает сильно. Он подошел ко мне, съел пучок травы и с удовольствием прожевал, лизнув меня в благодарность огромным шершавым языком.
— Что с ним случилось?
— После смерти моего брата Гессен пропал. Его нашли через неделю недалеко от Ренар Холла. Вылечили, как смогли, но… Лаки очень любят свободу, волю и скорость. Теперь он этого лишен… Хотел бы я снова видеть, как развевается на ветру его огненная грива и как искрятся радостью глаза. Он напоминает мне брата.
Впервые его высочество был столь разговорчив, а я слушала, словно завороженная, наслаждаясь теплом, уютом и обстановкой.
— Обещаю, буду заботиться о нем как о самой себе. Только… чем мне заниматься в остальное время?
— Уверен, вы найдете, чем себя занять. Юные леди всегда находят занятия. Мне пора.
— Уже? — разочарованно протянула я и вновь смутилась. Какая глупая непосредственность.
— Не тревожьтесь, Джаспер вас не тронет, — по-своему истолковал мои слова хозяин дома. И слава богине матери, что понял не превратно.