Банису понадобился еще один взгляд, чтобы окончательно понять, что в его помощи не нуждаются, и удалиться за дверь. Друзья дружно уселись за стол. Ясиана вопросительно поглядывала на каждого поочередно, но они так были увлечены едой, что совершенно не находили возможности сказать что-нибудь помимо просьбы передать то или иное блюдо. Первой нарушила напряженное молчание Ладина.
— Благородный ренд, — обратилась она к Тедору, сидящему напротив, — пусть не обижаются остальные господа, но вы мне показались самым отзывчивым, — сразу трое, в том числе и вампир, поперхнулись, — как вы думаете, повелитель позволит мне остаться с Ясинкой? Понимаете, я не хочу возвращаться к отцу. Он же ваш друг, да?
— Эм, кто, ваш отец? — Тедор все еще не пришел в себя от столь лестной оценки его душевных качеств.
— Да нет, же, — отмахнулась девочка. — Я спрашиваю про повелителя.
— Повелитель? О да, в некотором роде он наш очень старинный друг. Многие хотели бы его видеть, и поговорить с ним по душам. Но, так получилось, что повезло нам. А теперь, можешь забрать эту тарелку с пирожными и угостить своих кукол.
— Я уже большая, и не играю в куклы, — Ладина понадеялась, что ее визави не заметил тряпичную куклу, спрятанную в складках юбки.
Тем не менее, она правильно поняла намек и, гордо задрав голову, пошла к выходу, впрочем, не забыв захватить пирожные.
— Ну что? Осмотрим сначала результат трудов своих? Или Шаати пояснит, что же она сделала? — Гортез, довольный завтраком и тем, что группа снова вместе, первый поднялся из-за стола.
— Осмотрим, — решила за всех дроу. — Мне самой интересно.
— Шаати, — Наитинэль был, как никогда, строг. — Ты никогда не делала такого раньше?
— Все мы когда-то делаем что-то в первый раз, — ответила его возлюбленная и направилась к двери. — Банис, показывай, что у вас случилось.
Снаружи их уже поджидала толпа взволнованных слуг. Они бестолково топтались в коридоре, не зная, чем занять себя. До ужаса боялись заглянуть в комнату повелителя, но любопытство пересиливало даже ужас. Каждый хотел первый узнать, что же произошло за дверьми спальни повелителя? И почему он до сих пор не потребовал завтрак? И как теперь относиться к девушке, которую повелитель прилюдно назвал своей женой? И что же будет с каждым из них, если…
— Кто из вас камердинер повелителя? — властно спросил Кареон. — Что там у вас случилось?
Сквозь толпу протиснулся мужчина лет пятидесяти. Он заискивающе заглядывал на друзей, всем своим видом выражал благодарность за то, что его не заставили идти в спальню к повелителю, как это намеревался сделать дворецкий.