— Как эта бедная Катрине ходила сюда каждый день? — Катя заговорила первая, видно всеобщее молчание начало действовать на нее гнетуще, — тогда наверно не было еще таких протоптанных троп. Приходилось перелазить через буреломы, страшно ей наверно было. И звери всякие тут еще, видимо, водились.
— Это точно, — подхватила Марина, — что то становится немного жутко от такой обстановки. Но, нас еще много, а она вообще одна ходила и каждый день. Настоящий подвиг совершала. Бывает, значит, такая любовь. И, сама Катрине выжила, и любимого своего спасла.
Так в разговорах прошли еще минут пятнадцать — двадцать. Лес начал заметно редеть, просветы между деревьями увеличивались, трава по обочине тропинки поднялась выше колена, а местами доходила до пояса. Голубизна неба отливала перламутром, явно ощущалась близость моря.
Настроение поднималось, гнетущее состояние отходило, оставляя место позитиву. Близился конец утомительной дороги по горной тропе. Уже явно хотелось солнца, тепла, морского бриза. Еще несколько минут и перед взорами путешественников открылись бескрайние морские просторы, когда голубизна неба плавно переходит в голубизну морской глади. От такого размаха сжимает в груди, и захватывает дыхание.
Рядом была устроена удобная беседка и столик из поваленных деревьев. Гладко отполированные сиденья, говорили о том, что посещения утеса происходят довольно часто. Путешественники удобно расположились, отдохнули, перекусили бутербродами.
— Мама, как здесь красиво, — восхищалась Катя, — это что-то волшебное, морская даль сливается с небом, и даже не видно горизонта, и какое огромное солнце.
— А как здесь высоко, — подхватила Марина, — кажется, что утес уносит нас в небо, и если бы были облака, мы бы, наверно их достали руками.
Со скалы действительно открывался потрясающий вид на горизонт, на отвесные скалы, на тихие морские волны. А в шторм, видимо здесь происходила отчаянная борьба: волны с особой напористостью набрасывались на камни, разбрызгивая мириады брызг, отступая, набирали новые силы и снова пытались покорить неприступные горные громады. И так изо дня в день, из года в год, из века в век. А горные скалы только смеялись над ревущим морем и дразнили его с высоты птичьего полета.
Если посмотреть с края скалы Катрине вниз, то морские волны казались игрушечными, а скалы у подножия — камешками. Где то далеко парили чайки в поисках мелкой рыбешки, отдыхали пароходы на легком бризе. Со скалы, нависшей над обрывом, открывающееся море казалось не только бескрайним, оно наполняло все окружающее пространство.