— Ну что ты, маленькая? Не бойся, я тебя не обижу.
— Я знаю, — ответила я, и все-таки заплакала.
Он целовал мои мокрые щеки, слизывал языком слезинки в уголках глаз и говорил ласковые слова до тех пор, пока я не начала улыбаться. Потом встал, надел свитер и сказал:
— Ты такая теплая, что я не смог удержаться. Я от тебя теплом зарядился до самого утра. Прости. Больше не буду.
— Ну почему нет? — спросила я и добавила чуть смущенно: — Мне было приятно.
Он улыбнулся, ничего на это не ответил, подоткнул мне одеяло, сказал:
— Спи, родная, — и ушел.
Потом наступила оттепель, в мансарде стало тепло, и несколько дней Макс заходил ко мне только пожелать спокойной ночи. И я с нетерпением ждала, когда снова подует северный ветер.
Когда, наконец, это случилось, Макс прибежал ко мне в двенадцать ночи, сбросил свитер и залез ко мне под одеяло. Мы обнялись, и некоторое время лежали так, пока обоим не стало жарко. Макс откинул одеяло.
— Хочешь, сделаю тебе хорошо? — тихо спросил он.
Я немножко испугалась. Он что, хочет заняться со мной любовью? Я бы соврала, если бы сказала, что не хотела этого. И я бы согласилась, только если бы Макс не был женат. Но обижать любимого категорическим отказом мне тоже не хотелось.
— Мне уже хорошо, — ответила я.
— Глупенькая моя, — ласково сказал он. — Я не имел в виду секс. Ты ведь несовершеннолетняя… Ты столько делаешь для меня, позволь мне отплатить тебе за твою доброту.
— Ну… ладно, — ответила я. Все-таки очень любопытно было, что он будет делать, чтобы мне стало еще лучше, чем сейчас.
Макс снял с меня ночную сорочку, стянул трусики, и лег на меня. Чувствовать на себе тяжесть мужского тела было приятно. Свои спортивные брюки он снимать не стал, но я и сквозь них чувствовала его затвердевшее мужское достоинство, и одно это приводило меня в волнение. А Макс начал целовать и ласкать меня языком, начав с шеи, и опускаясь все ниже: грудь, пупок, живот. Это было настолько ново и настолько приятно, что я боялась дышать, чтобы не упустить ничего из этих новых умопомрачительных ощущений.
Макс раздвинул мои бедра, и я почувствовала, как его язык проник в сокровенную щель между ног. Нет слов, чтобы описать то, что я почувствовала. Внутри что-то запульсировало, волнами распространяя чувство эйфории по всему телу. Я даже не представляла, что бывает такое наслаждение.
Вот так с каждым днем мы становились все ближе друг другу. А при тете Свете, Анжеле, Алешке и других людях должны были казаться равнодушными. Ну, чтобы не вызывать подозрений.
Не знаю, как для Макса, а для меня это было трудно. Мне хотелось светиться так же, как тетя Света. Иногда, когда никто не видел, мы с Максом переглядывались, или касались друг друга, как бы невзначай.