Не глядя, на ощупь, нашарила кайреновскую бритву и, скрутив гриву в жгут, принялась пилить его чуть пониже затылка. Волосы сопротивлялись, резались туго, даже, кажется. Повизгивали злобно, но Сатор была настойчива.
* * *
Папиного старинного приятеля Ани иначе, как дядюшка Омус не звала и даже фамилию его вспомнила с трудом. И только потому, что пришлось: ну не называть же почтенного профессора именем плутоватого сказочного лиса, да еще при посторонних.
Откуда такое прозвище взялось Сатор не помнила, если вообще знала. На лисицу профессор никак не походил. Впрочем, на светило такой малоаппетитной науки, как паразитология, тоже. Анет представлялось, что паразитолог просто обязан на червя походить: длинный, тощий. Господин же Сигер напоминал пончик: маленький, кругленький и сахарной пудрой посыпанный, потому как седой совершенно, с шикарными белыми бакенбардами и усами.
— Ну что ж, коллега, — прогудел профессор, приподняв густющую бровь, выпуская монокль из глазницы — окуляр повис на цепочке, закачался заправским маятником. — Конечно, предстоят еще исследования. Надо посмотреть, посмотреть…
— Да что, вы, не нужно ничего, — смутился этнограф со странным прозвищем Саши, кажется, успевший за прошедшие сутки набрать еще больше желтизны.
А сестра его, тут же стоявшая, замерев испуганным кроликом, кивнула, но не слишком уверенно.
— Ну, нужно или ненужно — это уже мы смотреть станем, — пробасил профессор. Голос у него был густым, солидным, совершенно неожиданным для круглых, но, в целом, небольших размеров хозяина. — А вот коллеге я хотел сказать, что, боюсь, она была права.
— Эхинококк[1]? — уточнила Анет.
— Он самый, красавец! — с удовольствием отозвался ученый муж, пошарил по солидному пузику, нашаривая монокль, снова в глазницу его вставил. — Понимаете, юноша, скорее всего у вас на печени образовалась такая симпатичная киста. Ну, кажем так, мешочек. В котором живут к полному своему удовольствию и, понятное дело, размножаются эдакие червячки. Вот они и…
— Профессор, можно вас на пару слов? — деликатно кашлянула Анет.
— Что? Ах, да-да, — ученый смущенно повел кустистыми бровями. — Прошу прощения, мы с коллегой буквально на минуточку… А потом вернемся, обсудим дела наши многогрешные. Еще раз приношу свои извинения, юноша, дама.
Профессор неловко изобразил вежливый поклон — поклонится нормально ему живот мешал — и вышел вслед за Сатор в прихожую.
— Это что, теперь мода такая? — поинтересовался Сигер, дернув Ани за короткую кудряшку. — Мне не нравится. Впрочем, тебе симпатично, но больно на мальчишку похожа. Порадовала старика, порадовала. Вот говорил я твоему папеньки: «Отдай-ка ты девочку мне, нечего ей в хирургии делать!». И ведь прав был! Ну, рассказывай, как додумалась?