Тренировки Наи выглядели просто потрясающе, но там он был один, без противника, вынужденный сдерживать свою силу, чтобы не перерубить какое-нибудь дерево. Сейчас он не сдерживался.
Глефа летала в воздухе, косички, заплетенные в одну толстую косу, тяжело лежали на черном доспехе… противник отступал.
Хту-наанский воин недолго выстоял против Наи, которого уже не только я с гордостью считала «нашим».
— Придется идти тропой, — сказал Свер, когда обмякшее тело дрыща свалилось со стены. Среди заволновавшихся чудищ можно было разглядеть еще двух оленей, с седоками.
— Я не смогу.
— Сможешь, — не согласился со мной он.
И оказался прав. Пройти по тропе я смогла, но сколько убитых нервных клеток мне это стоило – сложно даже представить.
С тропы мы сошли сразу за стеной, оказавшись в деревне, и я чуть не свалилась под тяжестью обмякшего вожака.
— Свер! — да, я испугалась, да, привлекла к себе внимание какого-то мальца, тащившего на стену стрелы с наконечниками из красного камня. Да, мне было глубоко плевать и на его вытаращенные глаза, и на стрелы, выпавшие из рук, я решила, что Свер умирает.
— Нормально, — прохрипел он, усмиряя мой ужас. Медленно опустившись на колени, он вздрагивал, и я чувствовала, как непроизвольно сокращаются мышцы под моей ладонью. Кожа на ощупь стала холодной как лед, — тяжело выводить тропу из леса.
Я сидела перед ним, чувствуя, как колени промокают от таявшего снега и не обращая на это внимания. Свитер на животе и груди у меня уже основательно промок, колени были сущей мелочью.
— Не пугай меня так больше, ладно? — попросила я тихо, медленно оседающего (я бы даже сказала — опадающего) в мои объятия вожаку.
Сказать он на это ничего уже не смог.
Так нас и нашел Берн, ничего не понявший из сбивчивого рассказа пацана, кроме того, что нужно спуститься вниз и посмотреть.
И ведь было на что посмотреть. Я вся бледная, с распухшими от слез глазами и покрасневшим носом, и Свер, обессиленно опустивший голову мне на плечо и находившийся в беспамятстве. Ах да, еще его спина. Вся красная от вновь пошедшей крови.
Будь у медведя сердце хоть чуточку слабее, валялся бы он с сердечным приступом рядом с нами. Но Берн был мужиком крепким, и именно поэтому я, вместе с бесчувственным Свером совсем скоро сидели в доме вожака.
Вернее, Свер лежал в своей кровати, Йола обрабатывала его раны, а я металась по комнате, забыв про усталость.
Что может быть хуже взволнованной нечисти? Только взволнованная, напуганная, психованная попаданка.