Отобразив моих страстей безобразие, / сластолюбивыми стремлениями / исказил я ума красоту.
Скрыл я первого образа красоту, / Спаситель, страстями моими, / но Ты, как некогда драхму, / взыщи его и найди.
Согрешил я и как блудница взываю к Тебе: / «Один я согрешил пред Тобою, / как миро прими, Спаситель, / и мои слезы!»
Поскользнулся я от невоздержания / подобно Давиду и осквернился; / но омой и меня, Спаситель, слезами моими.
«Смилуйся», – как мытарь взываю к Тебе, / – «Смилуйся надо мною, Спаситель, / ибо никто из чад Адама, как я, / не согрешил пред Тобою!»
Ни слез, ни покаяния нет у меня, ни умиления; / Сам мне это, Спаситель, / как Бог, даруй.
Дверь Твою не затвори предо мною тогда, / Господи, Господи, / но открой ее для меня, / кающегося Тебе.
Человеколюбец, желающий спасения всем, / Ты призови меня и, как Благой, / прими кающегося.
Внемли стенаниям души моей / и прими очей моих слезные капли, Спаситель, / и спаси меня.
Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас.
Пречистая Богородица Дева, / единая всепрославленная, / моли усердно о спасении нашем.
Ирмос: Видите, видите, что Я есмь Бог, / манну дождем проливший / и воду из камня источивший / в древности в пустыне людям Моим / десницею единою и крепостию Моею.
«Видите, видите, что Я есмь Бог!» / Внимай, душа моя, Господу взывающему, / и отступи от прежнего греха, / и страшись Его как Отмстителя, / и как Судии и Бога.
Кому уподобилась ты, многогрешная душа? / Увы, древнему Каину и тому Ламеху, / поразив камнями – злодействами – тело / и умертвив разум безрассудными стремлениями.
Всех, живших до закона, / взором перебрав, о душа, / Сифу не уподобилась ты, / ни Еносу не подражала, / ни Еноха переселению, ни Ною, / но оказалась скудна праведных жизнью.
Ты одна отверзла водопады гнева / Бога твоего, душа моя, / и как землю потопила всю плоть, и дела, и жизнь, / и осталась вне спасительного ковчега.
«Мужа я убил, ‑ Ламех говорит, ‑ / в язву мне, и юношу – в рану», / ‑ так он, рыдая, восклицал; / а ты не трепещешь, душа моя, / запятнав плоть и ум осквернив.
О, как подражал я Ламеху, древнему убийце, / душу как мужа, ум как юношу, / и как брата моего тело убив, / словно Каин-убийца, сластолюбивыми стремлениями.
Башню до Неба уже замыслила ты построить, о душа, / и твердыню воздвигнуть твоими вожделениями, / если бы Творец не смешал замыслы твои / и не низверг на землю ухищрения твои.
Уязвлен я, изранен; / вот стрелы врага, поразившие мою душу и тело, / вот раны, гнойные язвы, увечья / вопиют об ударах самовольных моих страстей.
Дождем пролил Господь / некогда огонь от Господа / на беззаконие неистовое