- Так, это был первый урок, - как ни в чем не бывало, произнес мой наставник, когда мы наконец достигли твердого дна и он поставил меня на ноги. – Завтра продолжим. Сразу ничего не получается, ты не огорчайся.
Неподалеку захохотали мальчишки, и мы оба повернулись на шум. Сорванцы нацепили на рога одного из буйволов оставленную на траве тунику Маура, и несчастное животное металось по берегу, тряся головой и безуспешно пытаясь скинуть закрывающую поле зрения ткань. Его мучители радостно прыгали на безопасном расстоянии, показывая пальцами и хлопая в ладоши.
Маура выскочил из воды, быстро натягивая и подвязывая чудом уцелевшие штаны, и побежал за разъяренным животным, уже удалявшимся к деревьям. Настигнув буйвола, он попробовал сдернуть с него свою одежду, но тот не поддавался, не понимая, что ему хотят помочь, и Маура каждый раз вынужден был молниеносно отскакивать назад, чтобы не попасть под острые рога. Мальчишки развеселились еще больше, считая, что это зрелище предназначено специально для их забавы.
Выбрав момент, Маура подпрыгнул и ловко оседлал животное, сжимая пятками могучие бока. Не давая себя скинуть, он нагнулся к рогам и наконец ухватил ткань. Буйвол почти тут же успокоился, избавившись от мешающей емуноши, и остановился возле дерева, мыча и перебирая копытами. Маура победоносно поднял руки, держа в одной из них свою тунику, и молодежь засвистела и заулюлюкала, оставшись полностью довольной представлением, а я лишь облегченно вздохнул.
* * *
По давней традиции начало жарких летних дней отмечали огромными кострами и лихими хороводами вокруг них.
Недалеко от основного костра разводились несколько поменьше, в которых пекли репу, яблоки и каштаны, коими затем угощали всех окрестных ребятишек – правда, дети господ редко снисходили до участия в гулянках бедняков – у них были свои обособленные сборища.
В то самое первое лето после появления Маура в имении Лабин-нег я был уже не один. Вместо того, чтобы тушеваться в сторонке, тоскливо созерцая бойких сорванцов, с гиканьем прыгающих через костры, я наконец почувствовал себя равноправным участником событий. Не слушая моих возражений, Маура резко втянул меня в гущу толпы, и мы закружились в веселом пестром хороводе, куда в честь праздника допускались и девушки. Перед моими глазами мелькали румяные разгоряченные лица, лоснящиеся в свете костров, всюду раздавался радостный смех и счастливый визг девиц, которых парни понаглее щипали за разные места.
Вначале я смущался, затем вакханалия полностью захватила меня, и я кружку за кружкой пил предложенные мне медовый хмель и брагу, и мой хозяин, сам уже пьяный, со смехом совал мне сладкие ломти репы и пригоршни сушеной смородины; затем, подхватив меня за руки, раскручивал вокруг себя с головокружительной скоростью, а я громко вопил от восторга и ужаса одновременно.