Марк
У меня щёки горят, когда он делает так. Хоть не езди на машине вообще. Поначалу было легче, потому что я мог воспринимать его как раба. Но с каждым днём всё трудней.
Выбираюсь, ловлю поводок и тяну за собой. Надеюсь, догадается встать.
— Идём.
План вечера, в принципе, прост. У меня камера на воротнике. Ксавьеру к ошейнику прицепил ещё одну. Остаётся гулять, «развлекаться», по возможности расспрашивать обо всём. Всю информацию проанализирую утром. И довольно удобно, что теперь у меня есть вторые «глаза».
В парке играет негромкая музыка, шелестят струи фонтанов, тут и там раздаётся негромкий смех и стоны рабов.
Ребята машут мне рукой — вся компания расположилась на небольшой полянке с несколькими скамейками и столиком с закусками и вином. Глен тоже здесь.
Обмениваемся приветствиями, пристраиваюсь на свободное место. Ксавьер садится у ног. Когда мы вдвоём, это выглядит совсем… не так. На людях смотреть на него тяжело. Да и сам он стискивает зубы, но всё написано на лице.
— Как подарок? — спрашивает Закари, кивая на Ксавьера. Наверняка назло.
— Весело. Купил этот ваш шар… что ж ты мне про него раньше не рассказал? Теперь можно его сколько влезет пороть — всё равно заживёт.
Девчонки хихикают.
— Ты попробуй электричеством, — с видом знатока предлагает Парисс, — он его боится до жути… Ну, в смысле, как и все рабы.
«Он?» — отпечатывается в голове. В такие минуты мелькает чувство, что тут все знают про Ксавьера больше меня. Невольно перевожу взгляд на него и вижу, как Ксавьер побледнел, даже в темноте.
Пытаюсь погладить по волосам, но напрягается только сильней. Остаётся вздохнуть.
— Мы собирались пойти потанцевать, — говорит Лайза и будто в подтверждение своих слов ловит Парисса за руку и тянет, заставляя встать. — Ты с нами пойдёшь?
— Устал, хочу посидеть, — отвечаю ей.
Девчонки уводят Парисса и Кларка, рабов тоже забирают с собой. Остаются Закари и Глен.
Глен долго задумчиво разглядывает то Зака, то меня. А Зак подсаживается ближе и предлагает мне бокал. Делаю глоток и тут же незаметно выворачиваю руку. Капсула детокса, закреплённая на запястье, падает в ладонь, давлю её, и содержимое впитывается в кожу — пьянеть мне нельзя.
— Я хотел показать тебе дом, — говорит Глен. Зак бросает красноречивый взгляд на него. — Но, наверное, потом, — запнувшись, продолжает Глен, — мне нужно проверить кое-что. Минут через двадцать, хорошо?
Смотрит он однако на Закари, а не на меня, и в глазах скорее требование, чем просьба.
— Хорошо, — отвечает тот за меня, — Бастиан будет ждать. Я не позволю ему сбежать, — кладёт руку мне на плечо. Борюсь с желанием сбросить её. Зак хорош собой, и будь у меня задача подцепить кого-нибудь на одну ночь, я, наверное, повёлся бы на него. Но есть вещи, которые нестерпимо раздражают в нём, даже если отбросить тот факт, что ему плевать на всех, кроме себя. Манера решать за других — в их числе.