— Слово Шакалова. В прошлый раз я тебя, кажется, не подвел. Я стану либо твоим спасением, Черничка, либо проклятием. Не думай, что ты сейчас просто сможешь развернуть и уйти навсегда.
Пожалуй, он был прав. Шакалов либо взял бы нужно ему насильно, либо я могла бы выиграть хоть немного полезного для семьи.
— Хорошо. Да будет по-твоему. — продав совесть, сердце и принципы логике, заключила я сама с собой.
Закрыв глаза, я отреклась от этого мира, медленно пододвигаясь к Шакалову. Но, как же мерзко это было! Как же меня мутило! Как же хотелось воткнуть ему нож в живот, а не поцеловать!
"Ты выбираешь насилие?" — пошептал внутренний голос тоном Шакалова.
И тогда я решила отречься, представив другого. Годы медитации на йоге мне наконец-то пригодились! Сперва в памяти возник Влад, но… Хоть я ненавидела его меньше, чем Кирилл, тем не менее все еще была зла на парня. Хотелось тут же отвесить пощечину и уйти.
Парни перебирались в голове, а время шло. Напряжение и злость Шакалова становилась почти осязаемой, когда я вдруг вспомнила Его. Максима Абрамова.
Высокий, статный, с глубоким, открытым взглядом и философией жизни, похожей на мою. Еще тогда, увидев его в том грязном месте, что-то йокнуло внутри, но я откладывала странное притяжение в сторону, стараясь не замечать. И вот он снова появился в моей жизни, посетив вуз. Будил эмоции, запретные для брата врага.
И тем не менее, ощутив его кожу под пальцами, у меня пропало дыхание. Как же я мечтала запустить руку в густые, короткие волосы и втянуть их запах, до головокружения и жжения в легких… А теперь могла!
Пальцы сами пустились в путь, изучая щеки, нос, не выбритую щетину… И я видела, как он смотрит на меня. Моля лишь об одном: "Поцелуй!" Словно это было важнее работы, семьи, дел… Словно я была единственным важным человеком в этот момент. Словно одно мое слово и он уничтожит все вокруг ради прикосновения губ.
И я первая потянулась вперед. Коснулась губами, опробовав их мягкость, затем провела кончиком языка по контуру губ и услышала тихий стон, пробудивший чувства, бывивающие дух из тела. Робко, осторожно, медленно я позволила языку скользнуть внутрь, осторожно погладив язык Максима. Приглашая ему вступить в игру, где не было запретов и тайн.
И он принял приглашение с тихим рыком, сдаваясь и повинуясь. Его напор доводил до головокружения, заставляя забывать дышать и глотать воздух порциями между краткими поцелуями и грубыми, страстными, доводящими до потери сознания засосами.
Как вдруг тихий, рычащий бархатный стон выбил почву из-под ног: