— Загостились мы у тебя, бабушка, — ласково отстранила маленькие руки, — и так только переночевать просились, а сами которую седмицу тебя объедаем. Пора и честь знать.
Хозяюшка обиделась, но быстро отошла, заметалась по избе, поднесла ещё вяленой плотвы в дорогу. И не откажешься, чтоб не оскорбить.
Глядя на наши уменьшающиеся фигурки старушка не раскисала, не лила пустые слёзы, только недовольно качала головой одной ей ведомым мыслям. Но мы этого, конечно, уже не видели.
Серый уверенно тащил меня между деревьев. Не то что бы я жаждала познакомиться с сумасшедшим оборотнем, жившем в глуши, но муж считал это очень важным. Раз уж он привёл нас сюда аж от Городища, пусть развлекается. Волчица ничего не имела против. Да и мне всё равно.
— Ранняя в этом году осень, — буркнул муж. А о чём ещё нам говорить?
— Угу.
— И холодная…
— Угу.
— Давно такой не было.
Я смолчала.
— Фрось?
— М?
— Ты в порядке?
— Угу, — ну кто это придумал, что тишину обязательно надо прорезать голосом. Звери вон переговариваются только по делу. Запахов им хватает да жестов.
— Хорошая бабка Весея.
— Хорошая, — согласилась я, — добрая, заботливая.
— Только странная, — закончил Серый.
Я оскорбилась за старушку:
— Почему это?
— Она не пахнет. Ты не заметила?
В маленьком гостеприимном домишке всегда пахло свежим хлебом. Весея? Ну… Она тоже пахла хлебом. Но не человеком, это правда.
— Интересно.
— А спросишь, — напугаешь болезную, — усмехнулся муж, — видать, так никогда и не узнаем.
— Скажи, свет очей моих, а домик твоего Белогостя — он больше на берлогу похож?
— Ну а ты как хотела? Человек, тьфу, волк, в лесу живёт. Тут резные наличники ни к чему.
— Ммм, понятно. А дверь у него на одной петле держится?
— Я не виноват, — тут же оправдался муж, — он меня впускать не хотел.
— Ага, а стены по брёвнышку раскатаны? — я наконец указала на сиротливый остов. Странно, что Серый не приметил его раньше. Не ожидал, видать, вместо старенького, но ладного домика наткнуться на развалины.
Жилью нелюдимого старика досталось. Не сразу и поймёшь, что дом стоял — одна дверь упрямо держится на своём месте, хоть и покосилась. Но где же сам оборотень?
— Кровью не пахнет, — задумчиво протянул Серый, — а добром он бы не дался.
— Ой ли? Мало ли что в голову взбредёт. Сам же говорил, что дедок с глузду двинулся.
— Здесь было несколько человек, — муж напряжённо вглядывался в следы побоища, втягивал ноздрями воздух, — и… два волка?
— Может, твой оборотень перекинулся?
— Но кто тогда второй?
Неужели?
— Есть другие оборотни?
— Есть другие оборотни, — одновременно подтвердил Серый, — и нам даже не придётся их искать. Можно всего лишь пойти по следу.