— Эх, сейчас бы на мягкую перину, — вновь заговорил купец, — ещё бы жена дома ждала…
— Тебя — и жена? — недоверчиво поморщились браться. — Вот кабы любушка или две, это мы б поверили. А с женой бы ты и трёх дней не продержался!
— Как это не продержался бы? — возмущённо вскинулся рыжий, — я, может, об уютном доме всю жизнь мечтал! Скажи, Фроська!
Двумя пальцами подхватила и перенесла руку Радомира со своего колена на его собственное:
— О чём же ещё? — подтвердила я под общее хихиканье. — 0 доме и мечтал. И чтоб в нём, как в старину, жены эдак две-три было. А лучше все четыре.
— Точно сказала!
— Как в воду глядит! — согласились братья.
— Ой, да кто бы отказался?! — махнул рыжий рукой, по которой только что получил от меня хороший шлепок. За дело. — Неужто ты, Тонкий, к своей Голубе не захотел бы ещё одну красавицу в довесок? Или ты, Толстый? Не нашлось бы места в твоём доме для ещё одной зазнобы?
— Голуба, может, и впустила бы в дом вторую жену, — мечтательно проговорил Тонкий. — А что? И по хозяйству помощь и по вечерам есть, с кем языки почесать. Да только свадьбу ещё раз я точно не выдержу…
— А чего там? — удивился Толстый. — Через плечо невесту на осенины и дело с концом. Кого домой принёс, — та жена[5], всё.
Тонкий тяжко вздохнул:
— Ты чушь-то не неси! Это ты взял свою Милану на севере. У них, варваров, так принято. Моя Голуба нежная, южная, мы с ней свадьбу играли, как добрые люди. Не то что некоторые, что даже родных братьев не позвали отметить…
Толстый погрозил брату мощным пальцем, поняв намёк, но промолчал.
— Тоже мне, добрые люди, — я пьяно икнула, — видала я эти ваши свадьбы. То не праздник, а пытка!
— Верно говоришь, — подтвердил Толстый. — Сплошные траты! А гости ж всё сожрут и разойдутся, как так и надо. А не дай боги ещё подарок принесут! Это ж потом весь год разоряйся-отдаривайся[6]…
— Ну а как? — Тонкий развёл руками. — Надо же отдариться… А то что люди подумают…
— Что ты — мужик умный и бережливый, — вставил Радомир.
— Нет, надо как все…
— Это ж как это?
Тонкий зашмыгал остреньким носиком, придаваясь воспоминаниям, прикрыл глаза, как свернувшийся на печке кот, и голосом сказочника начал:
— Для начала надо со сватами заявиться на смотрины. И чтобы не абы как, а заранее сговорившись. Тогда невеста и дом вымести успеет, и пирогов напечь, и мёду нанести в избу сколько надо.
Понятно, и сама чтоб подготовиться успела: юбки-тряпки перебрать, напиться[7]…
— Напиться? — удивилась я. У нас такого обычая не водилось.
— А то как же! Чтобы видно, не нескладёха какая гостей встречает, настоящая пава идёт: руки-ноги налитые, что аж рукава перетягивают, глазки-щёлочки, сама…