Тома не успела ничего понять, но когда истошно оравший мужик с громким глухим стуком упал на пол, руки у него не было.
«Чудовище отгрызло руку!»
Понимая, что сейчас будет расправа над упавшим, Томка, суча ногами по грязному полу, отползла как можно дальше. Ей хотелось забиться в самый дальний угол, но спина во что-то уперлась.
Между тем огромный зверь, почувствовавший кровь, рассвирепел и стал медленно, угрожающе рыча, подбираться к жертве. Человек понял, что его ожидает. И вместо того чтобы отбиваться, начал ползти к Томке, указывая уцелевшей рукой на забившуюся в угол девушку, надеясь, что монстр кинется на нее.
– С…ка! – единственное, что она смогла выдавить, сильнее вжимаясь спиной во что-то.
Подлая тварь орала и продолжала указывать в ее сторону, однако тощая Томка по сравнению с жирным мужиком казалась сущим заморышем и, видимо, не впечатлила хряка. Он снова накинулся на аборигена.
– О Боже! – радостно завизжала Тамара, обрадованная тем, что ее решили сожрать позже, и до жути напуганная расправой над человеком, потому что зверь отгрыз тому вторую руку, а потом стал неспешно кружить вокруг жертвы, выбирая следующий лакомый кусок. Она никогда не видела, как курице рубили голову, а тут такое.
Тяжелые капли крови долетали и до нее, но первобытный ужас этим уже было не усугубить. Тома сидела и, не отрываясь, следила за происходящим, не замечая красных брызг, падавших на нее.
Весь пол на месте расправы был пропитан кровью и дерьмом. Мутант не спускал с аборигена глаз, ходил кругами, делал обманные маневры, изображая ложную атаку, наслаждался чужими страхом и болью. Наконец ему надоело наворачивать круги, и он резко напал. В этот раз принялся за ногу жертвы, но теперь отгрызал ее медленно…
Тамаре показалось, что за эти пять минут она поседела, постарела и стала ненормальной. Жертва больше не орала и не билась, и теперь в жуткой тишине были слышны лишь треск костей и довольное чавканье хряка. Девушку тошнило и, если бы что-то было в желудке, вывернуло бы.
Жалуясь на пустоту, живот не вовремя заурчал. Мутант дернул ушами и остановил пиршество. Чуть приподнял морду и застыл, пристально глядя в угол. Судя по карим глазенкам, в его голове шел мыслительный процесс.
– Хрюша хороший, Хрюша хороший… – снова затянула шарманку Тамара, когда чудовище медленно двинулось в ее сторону. По мере того как его окровавленная морда приближалась, дрожь и напряжение увеличивались, влага стала просачиваться через кожу и другие места. Слезы, сопли, пот и моча – это все, чем она могла ответить уроду, словно была скунсом, который своим ароматом отгонял врага. Было противно от своей слабости, унизительно, но жить все равно хотелось.