— Что ты говоришь… Нет. Пытки — ужасное изобретение человечества, — Азариил говорил, не размыкая век, и голос его звучал ровно. — Но для нас не бывает мелких и незначительных «провинностей», есть лишь падение, однозначное и всеобъемлющее. Природа ангелов такова, что, раз уклонившись, мы не имеем возможности к исправлению. Мы слишком просты и за один раз меняемся полностью.
— Значит, ты теперь… плохой? — Андрей с трудом сдержал неуместную усмешку. Какое нелепое предположение!
— Я не чувствую в себе зла, кроме того, которое совершил, отказавшись повиноваться. Но и в нем, как я думал, у меня получилось раскаяться.
— Стоп! Так доступно вам покаяние или нет?
— Мне казалось, я осознал ошибку. И готов был волю подчинить Отцу и долг исполнить. Но осознания, по-видимому, было недостаточно — глубинные изменения уже свершились, восстановлению я не подлежу, и силы мои отняты в доказательство тому. Мне нет пути на Небо.
— А куда есть? — Варя замерла, от волнения прекратив свои процедуры.
— В преисподнюю. На дно где до скончания веков я буду искупать падение.
— Целую вечность! — она задохнулась.
— Целую вечность, — смиренно повторил Азариил.
Потрясенный Андрей только и смог вымолвить:
— Прости.
— Не извиняйся. Я рискнул всем ради твоего спасения: Небесами, благодатью, силами, собственной природой. Все поставил на кон — и проиграл. Но повторись все вновь, поступил бы так же.
— Неужели? — придушенно от досады выплюнул Андрей. — Выходит, я уволок тебя в ад следом за собой? И на это ты готов идти снова и снова?
Азариил неожиданно содрогнулся, будто вспомнив страшное. Синие глаза омертвели, выцвели от нахлынувшего ужаса.
— Разве люди не сражаются за то, во что верят? — с усилием выдавил он. — Разве ты не учил защищать тех, кто нуждается в защите?
— Я учил? Тебя?.. — изумился Андрей. — Боже правый, и ты меня слушал?! Святое, непогрешимое небесное создание пошло на поводу у тупого, дремучего безбожника?.. Да ты представить не можешь, как я жалею…
Он запнулся, сбитый с толку переменой, случившейся с ангелом. Тот улыбался, и его улыбка, лишь легкой тенью тронувшая губы, осветила лицо теплым, неземным светом. Азариил не был похож на падшего! Разве только на безумца, не осознавшего до конца собственной погибели… или наоборот, осознавшего и повредившегося рассудком.
— Чему тут радоваться? — пробормотал Андрей с подозрением.
— Твоей совести. Я верил: рано или поздно она пробудится, и я не зря… — Азариил содрогнулся и натужно, мучительно закашлялся. По его подбородку вновь потекла струйка крови.
— Зря, — припечатал Андрей с тяжелым сердцем. — Я больше не собираюсь прятаться. Слишком дорогую цену приходится платить за жизнь. Пусть забирают.