– Что-то ты дрожишь, – удивилась Наташа и сжала своей теплой и чуть влажноватой лапкой мою сухую ладонь. – Ничего, Марток, накинем сорок порток и переживем. Я улыбнулась в ответ и ничего не сказала. Сегодня переживем. А завтра?..
На следующий день после уроков мне пришлось ждать Наташку больше часа. Я никак не могла отпустить сложившиеся годами привычки, связанные с ней.
У нее сегодня было на один урок больше, но я решила, что все-таки дождусь. Наташка появилась, когда ни в школе, ни на школьном дворе уже почти никого не было.
– Пойдем в архив? – предложила она. – Мне нужно взять плакат на тему вредных привычек.
Я, конечно, согласилась.
Архив располагался в подвале. Это просто уникально, что у нашего класса есть архив. Уникально потому, что у других классов никаких архивов нет. Но у них нет и Наташки в роли старосты, которая смогла убедить директора, что именно нашему классу просто необходимо иметь архив. В результате ее аргументированных убеждений нам отвели крохотное помещение в подвале, из которого я лично вынесла двух дохлых крыс и выгребла тонну мусора. После наших с Наташкой титанических усилий запущенная конурка превратилась в уютную комнатку, где мы разместили, как и было задумано, все трофеи нашего класса и всякие предметы, которые время от времени требовались для школьных нужд. Здесь аккуратно (что, конечно, не моя заслуга) лежали сценарии КВН, капустников прошлых лет, конкурса инсценированной песни (где у меня, кстати, было маленькое соло), вымпел, оставшийся после какого-то спортивного соревнования, кое-какой хозяйственный инвентарь, палатки, которые мы брали в поход, когда всем классом ходили летом на остров с ночевкой, и все в том же духе. У нас имелся даже маленький чайник, наличие которого здесь было под запретом и в случае обнаружения каралось бы весьма строго, но этот самый случай обнаружения был практически исключен. Чайник находился в таком укромном закоулке, найти который непосвященному человеку представлялось делом крайне затруднительным.
В прошлом году мы вдвоем иногда после уроков спускались в этот архив и сидели там. Я курила. Я курила уже давно, правда, очень редко. Пожалуй, только здесь, в архиве. Наташка на мое курение никак не реагировала. Принимала это как естественную данность. У нее самой даже в мыслях не было курить. Не знаю, почему мы дружили. Со стороны казалось, что мы очень разные. Так оно, наверно, и было. Наташка была староста класса, очень ответственная, справедливая, приветливая, активная. А я достаточно замкнутая, порой резкая, без всякой тяги к людям и обществу. И в то же время меня иногда поражало, насколько одинаково мы понимаем некоторые вещи.