Интересно, как же я на неё смотрю? Взгляд домоправительницы стал острым, как пики горных вершин на Зеоссе.
— У неё больше никого нет. А я заменила ей мать, поэтому сейчас вы дадите мне слово, что не посмеете обидеть мисс Эренифацию, не покуситесь на её честь. А если не удержитесь, то поступите, как положено настоящему джентльмену.
Мне стало смешно, но смеяться я не стал. Честь мисс Пайн и так безвозвратно потеряна. Достаточно того, что она отправляется в путь в сопровождении двух неженатых мужчин. Кому, как не ей, понимать это?
— Я жду, — хлестнула она жёстко.
— Даю слово, — слетело с моих губ, и я даже не удивился, как ей просто удалось вырвать у меня обещание.
Миссис Фредкин бурно вздохнула, колыхнулась всем телом и улыбнулась.
— Вот и замечательно! — сладко пропела она. — Теперь я спокойна на ваш счёт, мистер Гесс. А об остальном я позабочусь.
Стоп. В каком смысле она позаботится?.. Домоправительница сложила губки розочкой, тряхнула кудельками, ещё раз колыхнулась всеми своими формами и дала ответ на мой мысленный вопрос:
— Я отправляюсь с вами, мистер Гесс! — торжественно и с апломбом. — Молодая девушка не должна находиться рядом с мужчинами без сопровождения! Это неприлично!
У двери глухо вскрикнула мисс Пайн и уронила на пол внушительного размера ридикюль.
— Я не нашла ваших очков, миссис Фредкин, — пробормотала бедная девушка.
— Пустое, деточка! — не растерялась бывшая домоправительница, а отныне — личная дуэнья Эренифации Пайн. — Склероз! Я их, оказывается, в фартук положила.
С этими словами она достала из объёмного кармана окуляры и потрясла ими, как боевым знаменем, как добытой в бою реликвией. И, тряхнув ещё раз кудельками, торжественно выплыла из комнаты.
Глава 17. Новый формат отношений
Рени
— Скажи, что мне это послышалось. Скажи, что это неправда. Нет, кошмарный сон. Я сплю, и ничего на самом деле не случилось. Папа работает в университете, Герда печёт на кухне пирожки, а я вижу дурацкие сны.
Я первая пересекла черту.
— Сядь, Рени, — последовал молниеносный приказ в ответ на мои жалкие истерические причитания. Сил спорить я не нашла и рухнула на ни в чём неповинный стул, не заботясь о его почтенном возрасте. Будь он менее стойким, вряд ли бы выдержал подобное покушение на свою целостность. Ножки подозрительно скрипнули, но сейчас, разверзнись подо мною бездна, я бы не обратила внимания. — Нам надо поговорить.
О чём говорить, когда в одночасье рухнул мир? Чёрное отчаяние затопило меня с головой. За что мне всё это?
— Посмотри на меня, Рени, — снова этот настойчивый голос прорывается сквозь непрекращающийся гул в голове.