— Ну вот, наконец-то, — с удовлетворением воскликнул Койот. — Как раз такое ружье я видел у одного индейца из племени дакота. И он тоже стрелял из него семь раз подряд и когда его перезаряжал, то тоже опускал и поднимал что-то изогнутое возле самого приклада. Потом он вставил сзади в него какую-то трубку и продолжал стрелять дальше.
— Ну, значит у этого дакота тоже был «спенсер», — сказал переводчик и печально покачал головой, — да, скорее всего, «спенсер». Их много осталось после гражданской войны, так что не удивительно, что такие ружья есть и у наших врагов. Но теперь у тебя точно такой же карабин, так что в случае чего ты ни в чем ему не уступишь!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В которой Солнечный Гром встречается с великим жрецом дакота Татанка-Ийотаке — Буйволом, Сидящим На Земле, становится младшим военным вождем своего племени, навещает старых друзей, и узнает некоторые подробности битвы при Сэкигахаре
— Как я уже говорил тебе, бледнолицый, после моего успешного похода против кроу, отношение ко мне в лагере стало совсем другим, я бы сказал, люди начали меня уважать и прислушиваться к моим словам. То есть мне удалось доказать им, что я владею не только малопонятной для них «мудростью бледнолицых», но и умею делать все тоже самое, что и они, причем совсем неплохо. Молодежь буквально осаждала меня предложениями отправиться ещё в один поход, но тут к счастью для меня зарядили дожди, погода испортилась, и от этой идеи нам поневоле пришлось отказаться. Я, правда, успел съездить в форт Райс, откуда отправил письмо Джи, но больше уже никуда не выезжал, потому, что вскоре наступили холода и выпал снег.
Удивительно, но по первому снегу в наш лагерь приехал сам Татанка-Ийотаке — Бизон, Сидящий На Земле, которого вы, белые, называете «Сидящий Буйвол», к этому времени уже давно ставший кем-то вроде духовного лидера всех дакота. С ним приехало человек десять воинов и две женщины, которые готовили им еду во время стоянок. Выглядел он совсем не так, как на вашей известной фотографии, которую я как-то раз потом увидел и даже купил на память своим детям и внукам, а совсем по-другому — куда как моложе и очень внушительно. Вечером, когда в палатке нашего вождя было устроено празднество в честь такого гостя, он надел богатые одежды и перья на его уборе свисали прямо до земли, а меховую шапку жреца украшали огромные рога бизона.
Событие это само по себе было из ряда вон выходящих, однако на следующий день я удивился ещё больше, когда я услышал, что он зовет меня к себе в палатку, поставленную им рядом с палатками наших вождей.