— Еще двенадцать лет назад она была обычной семнадцатилетней девчонкой, — сказал он, когда Саран так и не нашлась с ответом. — А потом она отдала все.
— Она серый шаман.
Эдриан стер надпись и слабо улыбнулся.
— Непростая профессия, верно?
Саран могла только догадываться, каково приходится двадцатидевятилетней Татии в теле древней старухи. Зато она неплохо понимала, почему приехавший погостить Эдриан проводит время в одиночестве, вместо того чтобы быть с сестрой. Лисам проще. Можно взять новое тело и уехать, не дожидаясь, когда бывшие друзья согнутся и поседеют под гнетом лет. А вот старшему брату, чья младшая сестренка выглядит ровесницей собственной прабабки, остается только прятаться в прачечной. Любые слова утешения прозвучали бы глупо и неадекватно, поэтому Саран снова промолчала. Несмотря на исходившее от песка тепло, волоски на ее руках стояли дыбом.
— Ты приехала, чтобы попросить у нее помощи? — спросил Эдриан.
Саран очень боялась услышать в его голосе осуждение: как же, еще одна нахлебница, та, которой снова что-то нужно от его сестры. Но в вопросе не было ни капли неодобрения, только обычное любопытство.
— Один шаман задумал меня убить.
— «Один шаман»? Ты не знаешь, кто он?
Саран отрицательно качнула головой. Она не стала добавлять, что шаман этот был, скорее всего, простым наемником, так что настоящую опасность представлял не он сам, а его наниматель. Если она каким-то чудом избавится от этого шамана, Луиджи просто найдет нового. Так что вся надежда на Дашу и ее контакты.
— А вообще я пришла в поисках полотенца. Думала, здесь все-таки прачечная.
Эдриан улыбнулся, и от этой улыбки у Саран сжалось сердце. Бедные, бедные девушки! Не приведи Луна встретить такого накануне свадьбы. А лисе — сразу после полнолуния. Когда Эдриан улыбался, у него на щеках появлялись ямочки, черные глаза вспыхивали ярче, и невозможно было не улыбнуться в ответ. Вот только Саран, как ни старалась, видела перед собой не столько красивого мужчину, сколько брата Татии. Она смотрела на него и пыталась представить, какой Костлявая была раньше.
— Если мне память не изменяет, Лорин хранит полотенца и прочие тряпки в подсобке на первом этаже.
Должно быть, Лорин звали француженку. А подсобка — это то помещение, откуда она принесла костюмы. Можно было и самой догадаться.
— Спасибо, — снова поблагодарила Саран. — Тогда я пойду…
Она неторопливо поднялась на ноги, почти уверенная, что Эдриан скажет что-нибудь, попросит остаться или предложит проводить до подсобки. Но он только кивнул и отвернулся, чтобы затушить благовония. Саран улыбнулась про себя. Интересно. Даже когда она не использовала силу, мужчины редко пренебрегали шансом познакомиться поближе. Эдриан же… он был дружелюбен, вежлив и печален. И ему не было до нее дела. Как и ей — до него. Несмотря на красоту и потрясающую улыбку. На пороге Саран обернулась и в последний раз украдкой взглянула на шамана. Нет, по-прежнему ничего. Удивительно.