Полотенца нашлись именно там, где и говорил Эдриан. Подсобка, небольшое помещение с маленьким окошком под самым потолком, была заставлена шкафами, комодами и широкими тумбами с ящиками. Там хранились костюмы всевозможных цветов, постельное белье, запасные подушки и одеяла, несколько комплектов перевязочных материалов, салфетки, скатерти и полотенца разных размеров. Саран прихватила парочку самых больших. Уже собравшись уходить, она заметила висевший на двери карман с одноразовыми тапками. Прихватила две упаковки. Пригодятся.
В столовой было темно. Осмелев, Саран заглянула внутрь, но не обнаружила, ни людей, ни еды. Она прошла насквозь до самой кухни. Плиты были выключены, несколько алюминиевых чанов сушились около мойки в перевернутом положении. Очевидно, обед она пропустила. Интересно, а когда по расписанию ужин? Не питаться же постоянно крекерами и вяленой говядиной.
В другом конце столовой, у буфета, стояла вазочка с яблоками. Саран взяла одно, самое красное, и тут же впилась к него зубами. Кирилл был не большим любителем фруктов, так что на его долю Саран яблок брать не стала. Развернулась и поспешила со всем раздобытым добром обратно на четвертый этаж. Теперь пустые коридоры не пугали и не настораживали. Если все постоянно держатся рядом с Татией, то так даже лучше. Весь санаторий в ее распоряжении. Может, после душа снова выйти на разведку и поискать бассейн?
Саран добралась до отведенной ей комнаты, так никого и не встретив. Звонить Даше было еще рано, так что, сложив принесенные вещи на кровати, Саран выбрала из двух полотенец то, которое выглядело поновее, и отправилась в душ.
Вода очищает. Она смывает волнения и тревоги, она обновляет и придает сил. Люди тоже чувствуют это, но для лис все куда более явственно и реально. Струи воды темнели, соприкасаясь с телом Саран, но обычной водой грязь души смыть нельзя, даже если провести в ванной остаток жизни. Такая грязь быстро сохнет и намертво въедается в самую суть. Потом поверх одного слоя ложится второй, третий… И вот уже, чистая и прозрачная ранее, душа становится похожа на кусок глины, на этакого голема, тупого и злобного, неуклюже ворочающегося и заставляющего человека совершать нелепые поступки, произносить необдуманные слова и тянуться к новой грязи.
Обратим ли этот процесс? Саран не знала, чувствовала лишь, что погружается в это болото все глубже и глубже. С каждым годом ее душа становилась все темнее, все мрачнее и безрадостней казался ей окружающий мир, а люди вокруг превращались в чудовищ. И все труднее становилось находить Луну на небе. Наступит ли день, когда Саран уже не сможет различить ее бледного сияния? В кого она тогда превратится? В голема? В дикое животное, потерявшее свои силы и способность принимать человеческий облик? Настанет ли день, когда она, надев на голову череп, снова станет кланяться Луне, но так и не сможет преобразиться?