Гулко стучащее сердце отзывалось в висках, и грудь непривычно сдавило изнутри, не позволяя нормально вздохнуть. И зачем я опять сбежала? «Чтобы снова не встретить этот ненавистный взгляд, и не думать, что хотят свернуть мою тонкую шею», — ответила сама же.
Словно преступник, воровато вынырнула из-за дерева, которое повисшими ветвями неплохо скрывало меня от посторонних глаз. Тучная фигура прошла совсем рядом. Эдавиан. Он сильно изменился с того дня. Стал нелюдимым, замкнутым. В академии появлялся редко и никогда не задерживался надолго. Шутка ли потерять старших братьев и стать наследным принцев в один миг. Это меняло для него все. И внутренне и внешне.
Во-первых, он стал просто огромным, медведем, не меньше. Насколько правдивы сплетни неизвестно, но поговаривали, что принц теперь рвался в любой маломальский бой. Меч его рук практически не покидал, а любой выходной Эдавиан предпочитал проводить если не в сражении, то в тренировках, близких к реальным условиям. Оттого и сделался похож на бывалого вояку, с молодым лицом и взглядом старца.
Во-вторых, всегда элегантный в строгом светлом костюме принц стерся с лица земли. На его месте появился человек с практичным рассудком, готовый в любой момент идти в наступление. Эдавиан стал пренебрегать строгими нарядами, облачаясь в тот же камзол, но без рюшек, нашивок, золотых строчек нитки, вообще без каких-либо определительных знаков. Черный или коричневый костюм, из плотной ткани, дополнительные кожаные нашивки на локтях, брюки без отглаженных строчек, все просто, но не менее дорого. Посмотришь со стороны не знающи, и скажешь, да человек богатый, но в высшем свете явно не бывает, одет не по регламенту. А у принца теперь свой регламент и плевать он хотел на приличия, моду или статус.
Сердце снова кольнуло. Впрочем, как и всегда, когда видела его суровое не по годам лицо. Двадцать два, разве это возраст? Ему бы радоваться молодости, но на лице всегда одно и тоже выражение- ненависть. И я чувствовала себя виноватой, что своим присутствием распаляла его злость еще больше. Ведь он винил в смерти братьев драконов, но так как в Мираконе из них осталась только я, то и весь гнев обрушивается на мою голову. Но не моя прихоть была в том, что у старших принцев сработали родовые кольца, оповещающие о серьезной ране младшего брата. И поэтому они порталами пришли на ту битву безоружные и были убиты разрядами молний, что сыпались с купола градом. Я смогла спасти только Эдавиана, обернувшись драконицей и укрыв его тело своим. А потом еще некоторое время корпела над смертельной раной на его груди. И что я получила вместо спасибо? Ненавистные взгляды, ранящие сильнее любого кинжала.