Костя шумно вздыхает.
— Мы договорились с ним встретится, как только я отвезу тебя домой, — на удивление спокойно бормочет парень. — Он сказал, что у него есть важный разговор. Стас просто так никогда не отвечает. Я его все утро ищу, но ничего.
Скрещиваю на груди руки, смотря в сторону двери, за которой спит бабушка. Обычно она просыпается в восемь, иногда позже. Точно в это же время приходит отец, если, конечно, у него нет более важных дел. Если Назаров здесь задержится, второй встречи со следователем соседнего района ему точно не избежать.
— Почему ты вообще ко мне-то с этим пришел? Да еще в такую рань, — зеваю, устало наблюдая за тем, как мои мечты поспать до обеда медленно, но верно испаряются под решительным и настойчивым взглядом собеседника.
— Мне больше не к кому прийти, — врет. Точно врет. Сто пудово. — И еще вот это, — достает из кармана помятую пачку сигарет, и я непонимающе качаю головой, мол, и что это такое? — Это сижки Стаса. Нашел их рядом с местом, где мы вчера с ним расстались. Сечешь?
Не секу.
— Я не… — пытаюсь придумать разумное объяснение, но в сонную голову ничего путного не приходит.
— Он никогда бы не выбросил ее вместе с сигаретами, — медленно и четко говорит Назаров, и в этот момент я чувствую себя совсем тупой. — Понимаешь? С ним что-то случилось. Жопой чую. От этих богатых ублюдков ничего хорошего ждать нельзя, особенно, когда они собираются в одном месте.
Я прикрываю глаза, пытаясь не выругаться из-за внезапной мысли, посетившей меня. Вчерашний благотворительный вечер, двое парней, собирающихся подкараулить Стаса и отомстить за своего друга, сижки на асфальте. Этого же не может быть. Нет. Они же не могли напасть на Скворецкого сразу же после встречи. Глупо же. Так глупо, что даже я хочу застонать от безысходность.
Нельзя в это лезть, не мое дело, не мои проблемы. Я должна выгнать Костю и вернуться в постель, чтобы поспать до обеда, а потом приготовить что-нибудь вкусненькое, поухаживать за бабулей и посмотреть какой-нибудь фильм. Все. Ввязываться в новые неприятности нет никакого смысла и желания.
Мысленно скулю, понимая, что если расскажу Косте все, что знаю, а потом отпущу его в свободное плавание, то быть беде. Без меня он накуролесит похлеще, чем на той вечеринке. Парнем в коме уже не отделаемся. И откуда во мне задатки матери Терезы? Мне ведь вообще должно быть все равно.
— Ладно, я помогу тебе, — проклинаю себя за каждое слово. — Но сначала оденусь и позавтракаю. Никуда твой Стас не денется.
Этим двоим нужен Назаров, так что пока они не доберутся до него, Скворецкого не тронут. Тем более отец у него — большая шишка, кто вообще захочет связываться с ним? Хотя, кто знает этих избалованных золотых детей. Мне-то уж точно их не понять…