Мое сердце бьется в такт ее причитаниям. Это пьянит, будоражит давно остывшую кровь. Я чувствую, как в груди разливается тепло, и сладко ноет внизу живота, а голова плывет, наполняется туманом. Сладко. Так сладко и горячо.
Я достаю нож — лезвие заточено и надраено до блеска. При виде его женщина начинает выть, а я улыбаюсь — бесстрастно и холодно, так умеют улыбаться только васпы.
Крики разрастаются, вплетаются в гул огня и рев вертолетных лопастей, затем сливаются в один дребезжащий нарастающий звук…
* * *
Будильник разрывается до тех пор, пока я не хлопаю по нему ладонью, погружая квартиру в привычную немоту и тьму. На часах — 6:30, и хотя световой день стал увеличиваться, в это время солнце еще скрыто тяжелыми облаками, и за окном царят сумерки.
Я поднимаюсь быстро — сказывается военное прошлое. Но в ушах еще стоит надрывный плач, а пальцы мелко подрагивают, будто все еще сжимают рукоять ножа. Поэтому я бреду в ванную, шаркая по дощатому полу, как дряхлый старик. Облезшая краска тянется следом, как красноватые струпья. И не задумываюсь над тем, вес ли собственного тела пригибает меня к земле или тяжесть нажитых грехов.
В ванной я достаю из шкафчика стеклянный пузырек и вытряхиваю на ладонь капсулы: утром — белая и голубая, вечером — белая и красная.
Каждый из нас обязан поддерживать себя медикаментозно, это одно из условий сосуществования васпов и людей. Но когда тебе каждую ночь снятся кошмары — таблетки не кажутся такой уж тяжелой повинностью. Я хочу сказать — иногда они действительно помогают. По крайней мере, меня больше не преследует запах копоти и крови, а мир обретает прежнюю четкость.
Запив таблетки водой из-под крана, я замираю, подставив голову под ледяную струю. Другой и нет: горячую воду месяц как отключили за неуплату (сюрприз, но в мире людей не меньше неприятностей, чем в мире васпов, и необходимость платить за коммунальные услуги — одна из них). В этом есть свои плюсы: иногда мне не хватает старой доброй закалки, чтобы прочистить мозг и снова обрести контроль — хотя бы над собственными снами.
Я думаю над этим, пока бреюсь старой электрической бритвой — быстро и не очень аккуратно. Не люблю слишком долго разглядывать себя в зеркале — отсутствие глаза и шрамы во всю щеку не придают мне симпатии, безотносительно того, скрыты они повязкой или нет и насколько хорошо я выбрит. И это еще одна причина, по которой люди стараются обходить меня стороной.
Не говоря уже о женщинах…
Я думаю, а не была ли смерть Пола связана с женщиной? Жизнь в новом для нас мире порой подбрасывает такие проблемы, к которым мы оказались попросту не готовы. И одна из них — отношения с женщинами. За один год не компенсируешь всего, что упущено более чем за двадцать лет. Молодежи в этом плане придется легче, а вот у старших почти нет надежды. Но чтобы Дарский офицер вешался из-за бабы? Чушь! Ты ведь никогда не пасовал перед трудностями, Пол. Так почему же сдался ты?