Но это путь не для наследника рода Богартов.
* * *
Юлия Елагина
Тяжёлое состояние сна отпускало. Я вдруг поняла, как устала спина и хочется перевернуться. Тихий писк каких-то приборов и приглушённая симфоническая музыка заставили напрячься.
Открыла глаза.
Без труда разглядела, что нахожусь в медицинской капсуле. И скорее всего я здесь давно, отсюда и желание сменить положение тела. Полумрак в отсеке говорил о том, что кроме меня тут, наверное, больше никого нет. Повернула голову и поняла, что ошибалась.
Невдалеке, за письменным столом под яркой лампой, сидела женщина и что-то сосредоточенно писала. В какой-то момент она тревожно вскинула голову и посмотрела на меня. Не узнать любовницу отца Венеру я не могла. Она быстро поднялась, подошла ко мне, пробежалась пальчиками по панели, проверяя показатели организма.
Но ждать, когда она меня откроет, не хотелось. Самочувствие улучшилось, а значит, нужно выбираться из капсулы.
— Юлия, полежи ещё немного. Я тебя сейчас выпущу, — попросила Венера, сделав рукой останавливающий жест. Пришлось подчиниться. — А теперь садись, только не торопись.
— Дайте воды, пожалуйста? — проскрипела я, словно несмазанное колесо у телеги. Горло пересохло, отсюда этот дискомфорт.
— Держи, — произнесла она, осторожно поддерживая чашку.
— Сама справлюсь, — произнесла я, сразу отстранив руку беременной женщины. К сожалению, я всё ещё отлично помнила, что увидела в кафе на далёкой Глизе.
— Ты упрямая, как твой отец, — грустно улыбнулась Венера, забрав у меня опустошённую чашку. Я упала на подушку, всё ещё приходя в себя. А заодно обдумывая своё положение. Если любовница отца здесь, значит… он тоже где-то рядом? Неужели папа прилетел за нами? Наверное, это хорошо. Его звездолёт куда как круче погибшего «Вихря» и более вместительный. Я и мои друзья, коллеги, точно будем в безопасности.
— Позовите кого-нибудь из членов моего экипажа, пожалуйста, — попросила я. Чтобы набраться храбрости перед встречей с собственным отцом, мне нужен снежный барс. А заодно хотелось сказать ему, что со мной уже всё в порядке и он может не волноваться.
— Полежи немного, сейчас, — спокойно произнесла Венера. И перед тем, как выйти из отсека, обернулась и добавила, — Юль, я не хотела, чтобы ты все узнала про нас таким образом. Но твой отец настаивал. Он боялся тебя потерять. Прости его. И меня заодно.
Женщина вышла, а я лежала и кусала губы, разрываемая сотней сомнений и противоречий. Наверное, нужно было что-то ей ответить, но не хотелось. С одной стороны, я всё ещё сердилась на отца. С другой, характер собственного родителя был мне знаком с детства. И если он видел в чём-то глубокий смысл, то прочие аргументы могли и не сразить. Раз решил защитить меня от лишних переживаний, то так тому и быть. А то, что появился побочный эффект, в виде моего раннего прозрения, папенька не предусмотрел. А теперь Венера в положении и все объяснения будут выглядеть, по крайней мере, запоздалыми.