Пошёл четвёртый день пребывания Наташи у ведуньи. Её по-прежнему каждое утро те же самые воины возили к источнику. Она смирилась с необходимостью и неудобством поездок.
Бабулька больше на источник не ходила, а с Кэйти дела обстояли проще. Она, как заправская наездница, ловко вскакивала на коня, удобно устраиваясь перед всадником. Для неё, худенькой и юркой, это не составляло труда. Она легко помещалась между ним и высокой лукой седла, в то время как девушке приходилось усаживаться едва ли не на живот воина и терпеть его сильную руку под своей грудью, не обращая внимания на двусмысленные жесты и переглядывания, когда стражники думали, что она этого не замечает. Для Наташи такие поездки были сущим адом. Она вновь задумалась об обучении верховой езде.
Вспомнилось: «Герои-любовники чинно и благородно везут дам, сидящих перед ними на коне». Чушь! «Дама» убедилась на собственном горьком опыте, что всё, виденное в фильмах — ерунда! Седло рассчитано под одного седока. Второму сидеть просто негде — мешает высокая лука. И никаким образом боком сесть не получится. Да ещё и скакать при этом?! Можно устроиться на крупе коня позади наездника и вцепиться в него мёртвой хваткой. Иначе при движении съедешь пятой точкой на землю, и тебе повезёт, если приземлишься удачно.
В такие моменты Наташе хотелось раствориться, испариться, исчезнуть.
Тело от пятен очистилось полностью. Кожа, ставшая нежной и чувствительной, болезненно отзывалась на трение грубой ткани платья. Своё выстиранное бельё лежало под подушкой. С голосом девушка не экспериментировала, бо́льшую часть времени молчаливо отлёживалась или бродила вокруг домика не углубляясь в лес. Одна из балеток, принесённых Кэйти из замка, просила есть.
Туалет нашёлся сразу. Служанка кивнула на её немой вопрос, и, назвав слово «нужник», указала на тропку, ведущую за дом. Им оказалась выкопанная глубокая узкая ямка с втоптанными по краям плоскими камнями. И всё. Не зная — не найдёшь, если только туда не угодишь. А Наташа на привычную кабинку и не рассчитывала.
Руха часто и надолго уходила в деревню. Кэйти в обед отлучалась в замок сменить бельё и принести свежих продуктов.
Недремлющие стражи не давали вздохнуть свободно, ненавязчиво присматривая за подопечной.
Бруно приезжал вечером. Девушка молчала, отворачиваясь. Он не настаивал на общении, коротко вздыхал, почёсывая затылок, будто хотел что-то сказать, но сдерживало присутствие болтливой прислуги.
Бригахбург, как красное солнышко, каждое утро появлялся за очередной капсулой антибиотика, неизменно садился напротив Наташи, молчал, всматривался в её лицо, желая отыскать на нём ответы на свои вопросы.