— Нет! — вырвалась девушка, выбегая из кабинета.
Близость Бригахбурга снова тревожила. Удушливый жар охватил тело, перед глазами плясали огненные вихри. Сердце билось гулко, часто. Так же неистово бились в мозгу мысли: «Нет, только не это. Не сейчас. Мне не нужен никто». А сама уже не верила, что сможет устоять, выдержать натиск пробуждающихся чувств к настойчивому, искушённому, взрослому и такому привлекательному мужчине.
* * *
Перед обедом так и не удалось отдохнуть. Наташа не ощущала усталости, заново переживая случившееся в кабинете. Уверенность в том, что она поступила правильно, крепла. Теперь никто не сможет упрекнуть её в корысти.
Юфрозина, поправляя на поясе ножны, косилась на компаньонку, желая обратить на себя внимание. С чего бы это? Девушка присмотрелась. Ах, вот в чём дело! Фрося переоделась. Новое платье шоколадного цвета походило на платье баронессы. Один фасон на все случаи жизни. Скучно. А вот украшение действительно достойно отдельной витрины — с ультразвуковым извещателем — в музее. На длинной золотой цепи крепились тринадцать цветных камней в золотых оправах, имитирующих цветочные распустившиеся бутоны. Самый крупный бесцветный камень располагался по центру и утопал внутри цветка лилии. По синему сапфиру в соцветии угадывался василёк, ромашка — с жёлтым «глазом» топаза, роза — с красным рубином, колокольчик — с голубой шпинелью. Другие цветы и камни казались Наташе незнакомыми.
Графиня, перехватив восхищённый взгляд компаньонки и приняв важный вид, демонстрировала своё превосходство перед безродной девкой. А та в свою очередь смерила её сочувственным взглядом: бедная Фрося! Ей ничего не остаётся, как щеголять по тёмным коридорам замка в многочисленных украшениях и показывать своё богатство на семейных обедах. Так и развлекается местная знать.
Обед.
«Рыбный день», — отметила Наташа, бегло осматривая стол.
Агна выглядела бледной и грустной. Скорбные складки залегли в уголках губ.
Дитрих, впрочем, как всегда, довольный и неунывающий, с блуждающей улыбкой на лице, следил за женщинами.
Бригахбург встал и, взяв ничего не понимающую русинку за руку, вывел её в центр залы.
Сидящие за столом члены семьи последовали за ними.
Девушка, увидев в руке графа знакомую пиксиду, внутренне сжалась.
— Прошу внимания, — обыденно начал Герард, поворачивая Наташу лицом к присутствующим. — Хочу выразить нашей гостье свою отцовскую благодарность за исцеление Ирмгарда и отблагодарить её подношением.
Открыв шкатулку, протянул ей знакомое жемчужное ожерелье:
— Прими.
Хитрец! Что ей оставалось делать? Не унижать же мужчину перед всеми отказом? Она с осуждением сверкнула на него глазами. Он же, пользуясь тем, что никто кроме неё не видит его лица, довольно щурясь, улыбнулся краем губ.