Эльза чуть ли не до крови закусила костяшку указательного пальца, чтоб не закричать. Помощники палача сразу поняли, куда дует ветер, и сделали шаг в сторону Габриэля, но тот с какой-то беспечной легкостью крутанул меч в руке, и помощники отступили, разумно предпочитая не связываться.
Габриэль каким-то плавным, скользящим шагом двинулся к первому осужденному. Тот из помощников, который был поумнее прочих, выхватил из-под столика с инструментами большую корзину.
Эльза зажмурилась. Площадь затопило тишиной, и в этой тишине отчетливо прозвучал короткий вскрик осужденного, а затем — тонкий свист меча. Что-то хрупнуло, а затем с глухим стуком упало на помост.
Эльза открыла глаза и увидела, что Габриэль стоит на помосте с мечом в правой руке и с отрубленной головой в левой. Толпу накрыло ликующими воплями, люди рядом с Эльзой кричали и радовались. Пусть осужденный был казнен не так, как планировалось — но он был казнен.
Голова полетела в расторопно подставленную корзину. Лицо Габриэля было спокойным и равнодушным, словно он рубил капусту, а не головы. Он безразличным взглядом посмотрел на людей на площади и шагнул к следующему осужденному.
Через четверть часа все было закончено. Габриэль вернул меч на стойку, спокойно спустился с эшафота — когда солдаты, сопровождавшие осужденных, подошли к нему и взяли в круг, он лишь кивнул и двинулся с ними к дворцу.
* * *
В родстве с королем есть свои преимущества.
Например, если вас арестуют за неподчинение его величеству, то вы будете сидеть не в каземате, а в собственных покоях. Конечно, у дверей поставят караул с приказанием стрелять на поражение при малейшем сопротивлении, но это уже мелочи. Вы можете переписываться с друзьями, принимать гостей и питаться не тюремной баландой, а своей привычной едой.
Чем не рай?
Габриэль никогда не слышал, чтоб король так кричал. Его величество утратил все внутреннее спокойствие и самообладание, он орал так, что любой портовый грузчик умер бы от зависти, и в итоге отходил строптивого племянника тростью. Габриэль не сопротивлялся: упал после третьего удара, подтянул колени к животу, свернувшись в позу эмбриона, и стал вспоминать оленей, пытаясь закрыть голову.
Почему-то от этого становилось легче.
Потом, когда король относительно успокоился, а лейб-медик привел Габриэля в чувство, последовал естественный вопрос:
— И какого дьявола ты так поступил?
Габриэль хотел было пожать плечами и не отвечать, но в итоге все-таки ответил:
— Их надо было казнить. Я казнил.
Его величество вынул из кармана платок и провел по вспотевшему лбу.