— Ты в пещере со старшим заигрывала! — напомнили сразу с нескольких сторон. — А перед самым освобождением уединялась!
Преподавательница медленно повернула голову сначала в одну сторону, затем в другую, и шум затих.
— Во-первых, если кто до сих пор не понял, — веско произнесла она, — я делала это ради всех, искала способ вытащить нас любым способом — о том, что придет помощь никому в голову в тот момент прийти не могло. Во-вторых, я ему сразу сказала, что если нет мужской накидки, то пусть даже не надеется. — Оправдываться Варвара не любила и сразу перешла на повышенные тона. — Поэтому чистоту гарантирую не меньше вас всех. Кстати, эту вещицу я забрала, желающие могут потом взглянуть.
— А до рыкцаря? — не унималась Антонина.
Судя по гулу, ее поддерживали многие. Живой свод надо мной зашатался, представленные в двух дюжинах красота и женственность с помощью колыхания к очевидным обнаженности и соблазнительности прибавили мою озабоченность: игнорировать случившиеся со мной чудеса организм не собирался. Взгляд скакал, как блоха на поджариваемой собаке, но сейчас его не замечали.
— А до рыкцаря, — Варвара вставила руки в боки и грозно повысила голос, — я проходила вместе с вами неоднократную проверку у врачевательницы.
Опа. Оказывается, останься я в школе еще некоторое время…
Мне стало очень нехорошо, где слову «хорошо» не место даже в плане отрицания. Словно с пляжа — в криосауну. Фантомные боли — о том, чего не случилось. Когда я был девочкой и избегал разоблачения в постели, в туалете, в купальне и на общих занятиях, о возможном врачебном осмотре даже не думалось. И лежал бы сейчас не под приятной тяжестью бывших соучениц, а под другой тяжестью где-то на кладбище. Нет, учитывая местные похоронные традиции — просто лежал, обгладываемый волками, и в новом состоянии на них было бы совершенно начхать.
Мою дрожь Варвара ощутила бедрами, но отнесла к другим причинам.
— Ко мне вопросов нет? — обратилась она к царевнам. — Тогда к вам. Красные дни ни у кого не наступили?
— Неужели бы не подмотались, — проворчал кто-то в ответ.
Снова они о своем, о девичьем. Когда же закончится эта бесконечная ночь. Звезды заглядывали сквозь кучу собравшихся в плотное кольцо голов и смеялись надо мной, мужчиной, поверженным женщинами. Они висели на мне гроздьями: гладкие, гибкие, упругие…
Мягкие.
Волнующие.
Уф. Взбудораженные мысли искали и не находили пристанища. Кровь забыла о гравитации.
Как бы я хотел сейчас отвлечься, но, закрыв глаза, чувствовал… короче, чувствовал. Открыв — видел. Ни единого шанса забыться или запереться в башне сознания. Башня взята штурмом, ворота выломаны, гарнизон взят в плен.