— Переход!
Секунда — и передо мной новое лицо. Ученица по имени Феофания испуганно взморгнула, ротик открылся. Чуточку низенькая, плотно сбитая, она лучилась жизнелюбием и бездонным доверием к миру. Близко посаженные глаза на широком лице создавали иллюзию полноты, но она сразу терялась при опускании взгляда ниже: коренастое тельце и желало бы растолстеть, да кто ж ему даст. Голод и нагрузки уничтожили былые запасы. Осталась только отрыгнутая обстоятельствами жизнерадостность.
Царевна нервно откинула лезущую в глаза темную прядь. Никогда не сталкивавшаяся со мной столь близко, Феофания не знала, что делать. Кажется, она меня боялась. С дружелюбной улыбкой я медленно махнул головой, потом еще… и еще. Не меняя ни выражения лица, ни застывшего в ступоре взгляда, ни даже положения раздвинутых бубликом малиновых губок, она почти бездумно поддержала мой выбор. Затем — шаг, словно на эшафот. Руки и тела переплелись на несколько горячих мгновений. Слишком горячих. С той же силой, что страшилась, теперь она вознеслась над собственным страхом. Отрываться не хотелось ни ей, ни мне. Но пришлось.
— Переход!
Александра. Ее роскошные золотые водопады заставили сердце сжаться в память о Зарине. Царевна уловила что-то в моем взгляде — некое страдание, спрятанную боль. Сделав три быстрых кивка, она, не дожидаясь ответа, сочувственно прильнула. Я прижал к себе чудесную светлую головку. Сердце дрогнуло. Отступая, пришлось отвернуться из страха увидеть не то лицо, что стояло перед глазами.
Следующий шаг в сторону привел меня к Любаве — еще одной серой мышке нашего отряда. Вместе с Феофанией они могли бы составить пару близнецов. С одинаково круглыми лицами, одной надежно-крепкой приземистой формации, обе компанейские неконфликтные хохотушки легко различались с первого взгляда: Феофанию природа одарила пышными темными волосами, ниспадавшими до ключиц, Любаву — не менее пышной и яркой белизной, подстриженной точно так же. Обе периодически закидывали непослушные локоны за любопытно торчавшие уши.
Любаву раздирали противоречивые эмоции, она глядела на меня с ужасом, тело одновременно отстранялось и тянулось вперед. Вспомнил: в мою бытность ангелом она вместе с Кларой расспрашивала меня о мальчиках потустороннего мира. Сейчас перед ней стоял живой мальчик мира реального. Обеспокоенный Любавин взор пробежался по сторонам. Там царило нарастающее братание. Два раза уже никто не кивал.
Пришлось помочь с непростым решением. Не бойся, я не злой серый волк, кушающий хорошеньких девочек, сказало мое трижды качнувшееся лицо. Царевна помедлила, вдруг засияла и поддержала предложенное решение. Плотненькое тельце привстало на носочки… и поцеловало в губы.