Из холла можно было попасть в гостиную, которая служила одновременно и столовой. Против крохотного холла она казалась просто громадной. В ней помещалось большое количество мебели: обеденный стол, два дивана, несколько кресел и много стульев. Был также телевизор и музыкальный центр. А в дальнем углу стояло старинное пианино, на тот случай, если кому-то из постояльцев захочется помузицировать.
Холл переходил в лестницу, которая вела на второй этаж, там располагалась основная часть гостиничных номеров. Люкс, куда определили мадам Орешкину, размещался на первом этаже. Туда можно было попасть непосредственно из гостиной по короткому коридору, который вел в библиотеку и в ее апартаменты.
Только на втором этаже планировка была приближенна к гостиничной: длинный коридор и комнаты по левую и правую стороны. Службы находились в торцах. Один санузел в правом конце, второй в левом.
«Вот это влипли. Общежитие советских времен, — подумала я, не найдя в своем номере туалета. — Будем надеяться, Лидии Федоровне повезло больше, в ее апартаментах есть удобства, без которых отдых невозможен».
Кстати сказать, мебель в номере так же оставляла желать лучшего. Ой, не знаю, что там сулил Оуэн по телефону Алине, но, кажется, влетели мы капитально. Будет странно, если по приезде никто не заявит на нас в «Общество охраны прав потребителей». Обещали комфортабельную гостиницу с номерами со всеми удобствами, а на деле получили… даже не подберу точного сравнения. Жалко отдавать немалые деньги за проживание в таких убогих номерах, где нет ни туалета, ни телевизора, ни кондиционера. Хотя в эту пору года кондиционер, наверное, и не нужен, но тем не менее его нет. А если бы мы приехали летом?
А обои, полы? Складывалось впечатление, что после того как дом сгорел в 1956 году и через девять лет построен заново, ремонтом в нем никто не занимался. Может, таким образом хозяин пытался восстановить пыль веков и привлечь в дом старое приведение? Не знаю и не хочу на эту тему думать, пусть это делает Алина. Плакли — ее идея.
Я бросила в шкаф сумку, мне даже не захотелось выложить из нее вещи, сменила блузку и отправилась вниз на ужин. Оуэн предупредил, что ужин в «Серрендон Деринг» всегда в восемь часов, а часы уже показывали без пяти.