Правда, мой покой совсем чуть было не разрушился. Нас в коридоре ждала мама Мирона. Красивая женщина, ухоженная. Как меня увидела, расплакалась и кинулась обнимать. Я не знаю, как так получилось, но резко отшатнулась, встав за мужчину, вошедшим за мной. Женщина сразу же опустила руки и отступила на шаг, затем еще на два. Она поняла сразу, что в моем личном пространстве есть место только для двух человек, для её сына и моего Тимофея. Я кивком головы поблагодарила за сообразительность и поспешила в комнату.
Сразу же сняла темные очки и села рядом с кроваткой сына. Мой маленький ангел спал с открытым ртом, чуть улыбаясь во сне. И все. Тяжелый ком, что застрял в горле, наконец-то ушел. Я осторожно коснулась маленьких пухлых пальчиков, дождалась, когда они сомкнуться вокруг моего большого пальца. И просто сидела рядом с Тимошей, сидела и рассматривала. И беззвучно плакала, теперь уже от счастья. С ним все хорошо, его не обидели, его оберегали. Это самое главное. А остальное…. забудется. Не сразу, но забудется. Синяки сойдут, ссадины, царапины и порезы заживут, волосы отрастут. Схожу потом в хорошую стоматологию. Они что-нибудь придумают. И тогда от страшного и ужасного Толика останутся лишь воспоминания, может несколько шрамов. Да и плевать….
Мирон.
Этой ночью Ульяна забрала сына на свою большую кровать и почти до самого утра держала его в объятиях. Она не спала, даже не дремала. Просто смотрела на ребенка и о чем-то думала. Я осмелился ночевать с ними. Но не касался, не обнимал. Лежал на самом краю и слушал, как она дышит. Иногда слышал еле различимый всхлип и закрывал глаза. Я ненавидел себя за то, что позволил «такое» сделать с девушкой. Но прошлого не воротишь, поэтому лишь сжимал кулаки и мысленно ругался.
Моя жизнерадостная девочка превратилась в маленького запуганного воробышка, который каждый раз прятался в комнате. Девушка могла спокойно вынести моё нахождение рядом с ней, даже если сяду так, чтобы ноги соприкасались. Но стоило кому-то из посторонних подойти, как Ульяна моментально сжималась, пряталась в себе.
Моя мама держалась на расстоянии, старалась сделать все, чтобы не столкнуться с девушкой в коридоре. Но даже в такой ситуации нашла к ней подход. Она начинала рассказывать про Тимошу. В такие моменты Уля словно просыпалась, и даже глаза начинали светиться жизнью.
Оля же пока на время перебралась к Сергею. К другу я ездил, убедился, что чтобы сломать этого быка, нужно как минимум четыре самосвала. Но все равно, как бы Серый не храбрился, вид имел потрепанный. Зато я отметил, как обжилась у него Ольга, как медленно стала вносить некоторые порядки в его дом. И это радовало. Особенно было приятно смотреть на друга, который с нежностью наблюдал за девушкой.