Кир замер. Застыл, словно находился на глубине и вода мешала двигаться. Плавно, медленно… Но он двигался.
Я почти физически ощутила его боль. Как скручивает узлом мышцы, как выворачивает суставы, как ломает кости… Как внутренние органы сминает непреодолимая сила…
И услышала, как вопль разрывает легкие. Надсадный, полный не боли, но отчаяния. И бессилия.
Затейливыми линиями полыхнул ожог и рубашка опала на землю обугленными клочками. Этого никто не заметил, как и то, что искры коснулись ссохшейся сенной трухи и весело засверкали, обрадовавшись угощению.
Мне тоже было не до них. Ловец нагревался, и тем сильнее, чем громче кричал Кир.
Смотреть на это, слышать это и знать, что все происходящее — из-за меня, сил не осталось. Сердце обливалось кровью, хотелось самой подставиться под удар, забрать его боль, его муки… Но сделать это можно было только одним способом: избавиться от Ловца. Тогда освобожденный демон сможет выполнить приказ своего господина. Ему не придется подчиняться связывающему волю артефакту. Ворон снова станет собой. И перестанет претворяться.
Звенья порвались не сразу. Было больно — тонкая цепочка впилась в шею, резала кожу. Но я не обращала внимания: потом будет хуже. Страшнее. Невыносимее. Но теперь я хотя бы знала, за что это и сама шла на пытки.
Огонь, с ревом пожирающий сено, даже не заметил кусочка металла. А у меня не было времени следить за его полетом. Краем взгляда зацепила мелькнувшую тень, но все внимание было сосредоточено на Вороне и бабе Дусе. Вернее, на Аллиане. Похоже, тварь не имеет возможности войти в этот мир, иначе бы была уже здесь.
Зато вонь свою сумела передать. Сеновал вонял дымом и трупами, а сквозь это амбре пробивался едва заметный аромат роз.
Проклятье! Ничего не произошло! Кир все так же корчился в безуспешных попытках освободиться. Аллиан ломал его волю вместе с телом. А я не понимала, что происходит. Я же отказалась от Ловца. Почему Кир не выполняет приказ своего хозяина?
— Он у меня! — раздалось ликующее.
У полустертых линий магического круга стояла счастливая Ольга. Глаза сияли, отражая не только разгоревшийся огонь, но и радость. Как будто исполнилась её самая большая мечта.
Судя по тому, как она держала в обожженных руках отброшенный ной кулон — так оно и было.
— У меня! — Ольга захлебнулась от восторга. И лопающиеся волдыри на руках её вовсе не беспокоили. — Ворон, теперь я твоя госпожа! И я приказываю тебе отступить!
Давно заживший ожог на теле Кира вновь полыхнул золотом. И… исчез. Шрамы словно впитались в кожу, не оставив и следа.