Дверь снова закрылась.
А я осталась наедине со спящей беспробудным сном подругой. И до утра просидела, прислушиваясь к ровному дыханию.
Ольга проснулась как ни в чем не бывало. Потянулась, улыбнулась. И в глазах отразился вопрос. Она не успела его задать.
— Кошмары снились. Собирайся и поехали!
Она послушно пошла в душ и покидала вещи в сумку.
Последние километры пути выдались очень тяжелыми. Бессонница, нервы, усталость… А отдать руль нельзя — у Ольги прав нет. Зато есть громкий голосина и полное отсутствие слуха. Запоет — самый крепкий сон как рукой снимет.
Вот и орала всю дорогу, не давая расслабиться.
Оттого и радостные охи-ахи от встречи, наскоро собранный ужин и мытье ковшиком из ведра, нагретой за день на солнце колодезной водой.
Зато как потом было приятно заползти в чистую кровать, на набитый душистым сеном матрац! Бабуля добавила в него какие-то травки, так что заснула я мгновенно.
А вот утром помнила все очень плохо. Только отголоски: вкус вишневого кваса, так хорошо освежающего после дороги. Аромат жареной картошечки, молодой, едва одевшейся в тончайшую желтоватую шкурку. И настоящего деревенского подсолнечного масла.
Прохладная вода на разгоряченной коже. Стрекотание сверчка где-то в углу пристройки, летом служившей гостевой комнатой.
Сейчас, при свете дня, она выглядела убого: неровные беленые стены с пучками сохнущих трав. Под самым потолком в углу — паутина. Одна, но густая, словно именно оттуда её никогда не сметал, потому что нигде больше не наблюдалось ни соринки, ни пылинки.
Шифоньер, покосившийся еще до моего рождения, словно врос в дощатый крашеный пол. Одна створка не закрывалась, и её придерживала втиснутая тряпка. Мутное от времени зеркало с пятнышками отставшей амальгамы. Я смотрела в него, как в мутное стекло.
При этом на окне, украшенном белыми занавесочками с канвой «ришелье» — ни пятнышка. А на подоконнике, в глиняной кружке — букетик полевых ромашек. Трогательных и наивных.
Что же за кошмар принесла я в этот чистый мир? Или… О том, что ужас может скрываться здесь, за фасадом невинности и умиротворения, думать не хотелось. Страшно.
— Выспалась? — в каморку ворвалась Ольга. — Пойдем, я уже несколько раз чайник подогревала, а ты все не выходишь и не выходишь!
Машинально кинула взгляд на часы. Уже два! Это сколько же я проспала?
Вместе с недоумением в душе разрасталось тепло: вместо того, чтобы по обыкновению, растолкать меня на рассвете и отправиться купаться, пока туман не сошел, подруга позволила отоспаться.
— Так, где тут у нас что?
В сковородке зашипели шкварочки, аккуратно нарезанный помидор украсил край тарелки, а завершил композицию мелко порезанный зеленый лучок.