Преображенец нахмурился, но у Рассумовского ничего спрашивать не стал.
Вместе с фаворитом он зашел в услужливо распахнутые лакеями двери и оказался в Парадном зале, так нежно любимом Петром Великим.
Гвардеец часто бывал в этом зале и раньше, поэтому даже не обратил внимания ни на дубовые панели, закрывающие стены от черно-белого блестящего мраморного пола, до расписного потолка, плафон которого поддерживали парные алебастровые фигуры, олицетворяющие времена года.
Рассумовский остановился посередине зала и громко потребовал кого-нибудь из фрейлин. Из дверей показалась девица, в которой Белов узнал Лизетту — Настину соседку по комнате. При виде фаворита государыни, фрейлина слегка смутилась, но тут же браво отрапортовала, что императрица еще в постели.
— Скажи государыне, что здесь Григорий Белов и у него срочное дело, — приказал Рассумовский.
— А про вас, Лексей Григорьевич?
— А это как хочешь, — добродушно отмахнулся он, — хотя упомяни, может завтракать со мной изволит!
Лизетта кивнула и удалилась. Рассумовский сел в кресло. От нечего делать, преображенец прошелся по залу. Батальные картины холланских мастеров были развешаны по стенам. Григорий знал их расположение наизусть, поэтому разглядывать не стал, а оперся плечом на раму огромного окна, разглядывая очертания Котлина — форта, точно замок закрывающего залив для входа вражьих судов.
За спиной раздались легкие шаги. Лизетта снова показалась в зале.
— Белов, государыня изволит принять вас. Идемте! Алексей Григорьевич, вас просили подождать!
Вслед за фрейлиной гвардеец прошел в соседнюю комнату, прозванную морским кабинетом.
Елисавета Петровна была уже там. в утреннем наряде из розового шелка и кипенно-белого кружева, она сидела в резном кресле, на спинке которого был изображен герб Российской империи и вензель Петра Великого.
Рыжеватые волосы императрицы ярко выделялись в сравнении с темными дубовыми панелями стен.
— Ну что, Белов, зачастил ты ко мне с докладами… — государыня Глядишь, и за ум возьмешься, батюшку с матушкой порадуешь! С чем на этот раз?
— Дело серьезное, — Белов взглянул в сторону Лизетты, которая делала вид, что не вслушивается в разговор. Улыбка слетела с лица Елисаветы Петровны.
— Выйди, — распорядилась она фрейлине.
Та послушно скользнула за дверь.
— Что случилось?
— Александра Борисовича отравили, — Белов коротко пересказал все события утра.
По мере рассказа Елисавета Петровна хмурилась все больше. Когда Григорий замолчал, она встала и прошлась по кабинету, покусывая нижнюю губу, как делала по обыкновению, когда глубоко задумывалась.