— Все в порядке, Гриша. Вы не представляете, как я вам благодарна, что вы оказались неподалеку.
— Пустое, — оборвал преображенец. — К тому же я тут и не при чем. Сашка все углядел.
— Полно прибедняться! — Анна Михайловна покачала головой. — Вот оправится Александр Борисович, лично спасибо скажет. Да что же это мы все стоим? Присаживайтесь, голубчик, я распоряжусь, чтоб ужин подали!
— Да зачем же ужин? Вам сейчас не ужином, а мужем заниматься надо! — запротестовал гвардеец, уже жалея, что потревожил хозяйку дома, — Я и в казармах поем. Васька мой…
— Знаю я ваши казармы, и как Васька готовит тоже знаю, а к сестре вы уже не успеете. Так что — присаживайтесь, а я на кухне распоряжусь! Заодно и Настеньке компанию составите, пока я с Александром Борисовичем буду, — хозяйка выплыла, оставив девушку наедине с преображенцем.
В комнате повисло тяжелое молчание. Белов все еще стоял, выжидая, пока Настя присядет. Волк внутри недовольно порыкивал, возмущенный тем, что его не предупредили о переезде. Девушка прошлась по комнате, старательно избегая звериного взгляда.
— Значит, теперь здесь жить будешь? — наконец сказал Григорий, чтобы хоть как-то разорвать тягостную тишину, нарушаемую лишь звуками со двора да ритмом шагов его невесты.
— Да, Анна Михайловна пригласила, — девушка наконец взглянула на гвардейца.
— А я во фрейлинский дом заходил, — как Белов не старался, в голосе все равно слышался укор. — Стучал-стучал… а там пусто.
— Надо было тебя предупредить, — Настя робко улыбнулась. — Я Петра отправить хотела…
— Надо было, — кивнул Белов.
— Просто все так спешно… — Настя беспомощно развела руками, не то оправдываясь, не то извиняясь.
— Сестра моя, стало быть, тебе не угодила, — невольно вырвалось у Григория.
Досадуя на себя, он уже открыл рот, чтобы перевести все в шутку, но было поздно. Настя вскинула голову.
— Софья Петровна сама меня не звала, — спокойно ответила девушка.
В глубине души она до сих пор была уязвлена тем, что Белов, бросив ее у заставы, умчался в Левшиным.
— А если бы позвала, ты бы поехала?
— Я сейчас Анне Михайловне нужна, — девушка совершенно правильно истолковала вопрос Григория. — так что не беспокой сестру, у нее дел много.
Гвардеец скрипнул зубами, чувствуя, что его вновь охватывает злость. После долгого и утомительного дня менее всего Григорий склонен был выслушивать завуалированные упреки невесты.
— Думаю, мы с Софьей сами разберёмся, сколько у нее дел, — резко ответил он.
Настя дернула плечами.
— Как хочешь, только я никуда не поеду.
— А если я скажу?
— Ты не муж мне и не отец, — тихо возразила девушка.