— Кто говорит?
— Ее муж. Я прочел утреннюю газету и убежден, что там пишут о моей жене.
— Где вы находитесь?
— В Нью-Гэмпшире. Она у вас?
— Если это женщина, раненная в голову, да.
— Могу я с ней поговорить?
— К сожалению, нет. Телефон проведен только в одиночные палаты.
— Полагаю, подойти к аппарату она не может?
— Вряд ли. Впрочем, подождите. Спрошу у дежурной по этажу.
Наконец-то он ее нашел! Их разделяет еще миль сто двадцать, но он по крайней мере знает, где она. Будь она мертва, ему бы сказали. Во всяком случае, регистратор приемного покоя пришла бы в замешательство. Его огорчило, что Ненси не в отдельной палате. Он представил себе полдюжины коек, выстроившихся вдоль стены, стонущих больных.
— Алло! Вы слушаете?
— Да.
— Ваша жена подойти не может. Врач запретил ее беспокоить.
— Как она?
— Ничего.
— Пришла в себя?
— Если вы немного подождете, я соединю вас со старшей сестрой: она хочет поговорить с вами.
Снова голос, но уже пожилой; тон более официальный, чем у регистратора:
— Мне сказали, что вы муж нашей больной.
— Да, миссис. Как она?
— Хорошо, насколько возможно в ее состоянии.
Час назад врач опять осматривал ее и подтвердил, что череп цел.
— Ранение тяжелое?
— Больше всего она страдает от перенесенного потрясения.
— В сознание пришла?
Пауза. Сестра явно колебалась, что ответить.
— Доктор прописал вашей жене полный покой и запретил допрашивать ее. Перед уходом дал ей лекарство, и она проспит несколько часов. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.
В который раз сегодня он произносит ее по буквам?
Неужели в последний?
— Адрес, номер телефона… Лейтенант из полиции, приходивший рано утром, просил нас записать эти данные, если кто-нибудь явится ее опознать. Он заедет в течение дня.
— Я сейчас же выезжаю. В случае, если жена проснется, будьте добры, скажите ей…
Что ей сказать? Что он приедет? Больше говорить нечего.
— Рассчитываю быть у вас часа через три-четыре.
Точно не знаю. Еще не смотрел по карте.
И почти умоляющим тоном добавил:
— Нельзя ли перевести ее в одиночную палату? Разумеется, я за все заплачу…
— Дорогой мистер, будьте довольны и тем, что мы нашли для нее койку.
Внезапно беспричинно у него по щекам потекли слезы, и он с неуместной горячностью выпалил:
— Благодарю вас, миссис. Позаботьтесь о ней.
Когда он вернулся к стойке, официантка молча поставила перед ним яичницу с беконом:
— Вы должны подкрепиться.
— Она в Хейуорде.
— Знаю. Я слышала.
Он не предполагал, что говорил так громко. Другие тоже слышали — на него смотрели с сочувственным любопытством.
«Не поехать ли мне сначала за детьми? Нет. Это отнимет часа три, самое меньшее, да и в больницу их везти не стоит. Что я буду там с ними делать?»