Дальнейшие объяснения Лас слушала, будто это не она была вовсе в экипаже, а какая-то механическая кукла с балагана. Машинально кивала и даже умудрилась вдавить пару слов.
— Дальше ехать мы будет очень быстро, так как заказчики, не получив желаемого, могут выслать новую партию наемников. Может, лучше его привязать к лавке? — озабоченно спросил Рэнд у девушки.
Ласси собиралась твердо посмотреть ему в глаза и также твердо ответить, но не смогла с собой совладать и снова остановила свой взгляд на синяке, не в силах поднять его выше. Мужчина не сразу понял, куда она смотрит, однако, проследив за ее взглядом, сам посмотрел вниз, а затем провел рукой по голой шее. То, что он все понял, Лас поняла по тому, как изменился его взгляд, а сама с ужасом осознала, что начала краснеть. Положение спасла бабушка.
— Не думаю, что это хорошая идея, Рэнд, — она отвлекла на себя его внимание на пару мгновений, но это дало девушке время хоть немного прийти в себя.
— Совершенно верно. Достаточно вывернуть откидной столик, — объявила Лас, развернувшись к пациенту и оценивая фронт работ. Одно пока было очевидно, что костюм придется выкинуть, что она с радостью и сделает, как и перчатки, под которыми пряталось кольцо.
«Кольцо!» — она снова почти вспыхнула. — «Нет, не думать!» — велела она себе и, не поворачивая головы, сухо бросила: — Вы можете идти, господин Драгор, вас ждут.
— Ласси, — тот не уходил. Устраивать скандал при бабушке, тем более что перед ней был объект, требующий большего внимания, девушке не хотелось.
— Все готово, командир! — дверца открылась, явив одного из гвардейцев.
— Сейчас, Тревис, — отмахнулся тот от подчиненного. — Ласси….
— Идите, господин Драгор. Я полагаю, все заинтересованы в том, чтобы убраться отсюда как можно скорее, — к нему она больше не повернулась, а сосредоточила свое внимание на раненом гвардейце, который, несмотря на сонное зелье, начал постанывать, когда Лас стала освобождать от лишней материи раненую грудь.
— Ласси, девочка…. — бабушка, ставшая свидетельницей непонятной для нее сцены, желала знать больше, зато внучка о том говорить не желала.
— Не сейчас! — прервала родственницу она и, воспользовавшись тем, что та находилась у нее за спиной, стянула перчатки.
Ехали они, действительно, очень быстро, но Лас, занятая своим пациентом, не обращала внимания ни на тряску, ни на то, что происходило за окном. О последнем ее информировала бабушка, которая при всех своих достоинствах вида крови не переносила, предпочитая смотреть в окно, а не на манипуляции внучки, что той было только на руку. По мнению старшей родственницы отцовский совсем не простой секретарь решил запутать преследователей, сменив направление движения, и теперь они мчались прямиком в сторону гор. Дорога здесь была хуже, а местами и вовсе отсутствовала, что Ласси уже вполне прочувствовала отбитыми коленками, на которых она, сидя перед раненым, подскакивала при каждом потряхивании экипажа.